нормально, надо чтобы дети жили с родителями. Никак нельзя, чтобы родители и дети сами по себе были и не зависели друг от друга. И на то, что у Лины они тем самым самую близкую в жизни подругу отнимают, Ленкиным родителям было наплевать. Главное – семейная жизнь постепенно налаживаться стала. А отец Лены даже стал своих хитрых кукол вырезать и сдавать в кооператив, который занимался народными промыслами. Куклы его были в цене, поэтому семейное благополучие тоже быстро возросло, особенно когда водку покупать стало не надо. Прощаясь, Лена протянула подружке куклу.
– Держи, – сказала она. – На память. Я теперь дома жить буду и учиться в Масляевке.
На летние каникулы мать взяла Лину домой. Лине шел пятнадцатый год – время, когда подросток начинает превращаться из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Мать ее особо не расспрашивала, наверное, с директрисой школы наговорилась.
– А иначе нельзя было? – только и спросила она про Арнольда Петровича.
И невозможно убедить ее, что никто в смерти старого развратника виноват не был, сам он довел себя до смерти, невоздержанием и жадностью своей.
– Поживи лето дома, Басяева, – сказала директриса. – Может, поумнеешь чуточку!
В деревню ехали на попутной машине, когда поднялись на бугор и показался луг в сиреневых шариках клевера, Лине захотелось спрыгнуть из кузова и пойти дальше пешком, тем более что Седик уже почувствовал, что она близко, и все от радости опрометчиво порывался выскочить на свет божий. Расчувствовался глупыш, забыл, что никому нельзя показываться.
– Приехала, – сказал пьяный по своему обыкновению дядя Петя.
Он приехал к дому на тракторе «Кировец», чтобы попросить десятку на выпивку, но мать ему денег не дала.
– Видишь, – сказала она, – дите приехало. Откуда деньги, Петро, сама каждую копейку считаю.
– Ладно, ладно, – сказал дядя Петя. – А Линка-то вымахала! Совсем городская девка стала. Может, и от глупостей разных излечилась. А десятку все равно дай, там Ванька со вчерашнего мается, места себе не находит.
Шлепнул Лину по заднице, засмеялся и полез в «Кировец», который продолжал рычать и пыхтеть рядом с домом.
А мать Лине сказала:
– Пройдись, пройдись, давно ведь не была, только переоденься сначала – я там тебе платье новое купила.
– Я лучше в лес схожу, – сказала Лина.
Глава пятая
Лес ее вспомнил и принял сразу.
Тропинка, по которой она ходила в прошлом году, заросла колючими кустами и папоротником, но перед Линой кусты раздвигались, и было видно примятую жухлую прошлогоднюю траву. Седик тоже выскочил вслед за ней и теперь прыгал по деревьям не хуже белки. – Смотри! – кричал он тоненько. – Смотри, как я умею! И потешно кувыркался в воздухе. Рад был до невозможности, что Лина домой приехала.
– Без тебя такая скука была, – тоненько кричал он. – Блюдца с молоком никто в предполье не поставит, ложки меда в чулан не положит. Я уже и постукивать начал, и шуршать по ночам, только никто ничего не слышит.