Виллара. При дворе ходили различные слухи о его прошлом, например, о его конфликте с герцогом Майенским из-за дочери де Вилара, которую собирались выдать замуж за герцога, который якобы вынудил его искать убежища у короля.
Послышался скрип тяжелой двери. Шут и король повернулись к вошедшему слуге.
–Простите за беспокойство, Ваше Величество. Стража привела преступников, которые помешали сопровождению в тюрьму приговоренного к аресту. Они хотят знать, как вы прикажете наказать их.
–Почему бы им не решить этот вопрос самостоятельно? Они хотят, чтобы я все бросил и…-начал король и осекся. -Хотя, из этого может выйти неплохое развлечение!
С горящими глазами Генрих III поднялся и вышел из покоев. Шико закатил глаза, как он обычно делал, когда не понимал отношения короля к своим обязанностям, и последовал за господином.
***
Комната была такая большая, что, несмотря на присутствие нескольких человек в ней, все еще казалась просторной. Слишком просторной.
Наша с Машей попытка помочь все-таки не осталась незамеченной. Стражники долго думали, как нас наказать, потому что не помнили, можно считать наш поступок за преступление или нет. В конце концов, двое из четырех вызвались отвести нас во дворец, чтобы, как они выразились, «представить личному суду короля». И сейчас, в одном из залов, мы ждали монарха. Ожидание заставляло нервничать, хотя при воспоминании о благодарном взгляде того мальчика страх немного отступал.
В зал вошел человек, при виде которого стражники преклонили колена и заставили нас сделать то же самое. Напрашивался вывод о том, что это и есть король. Вставляя почтительные речевые обороты через каждое слово, один из стражников объяснил монарху, что мы помешали аресту преступника. Король разочарованно посмотрел в нашу сторону:
–Они? И как же они это сделали?
Мне показалось, что в данный момент мы имели право высказаться в свою защиту:
–Просто дали ему воды.
–Никто не давал тебе слова! – рявкнул один из стражников и толкнул меня в спину, прямо в свежий след от плети, оставленный им ранее.
–Насть? Ты порядке? – шепотом спросила Маша, находившаяся очень близко ко мне. Когда она увидела брызнувшие у меня из глаз слезы, ее взгляд стал более обеспокоенным.
–Они дали ему воды? Неужели? – раздался в другом конце зала голос. Мы с Машей приподняли головы и увидели еще одного мужчину, присутствия которого мы раньше не замечали, но который, похоже, был с нами уже какое-то время. – Поступок, безусловно, аморален. Если относиться к преступникам также гуманно, как и к невинным людям, они возомнят, что у них есть права, а это очень опасно, – медленно обходя вокруг нас с Машей и стражников и приближаясь к королю, говорил он.
Вот клоун! Он что, всерьез так считает? А еще и ведет себя так, как будто он здесь персона не менее важная, чем сам король.
–Ты как всегда прав, – монарх с уважением посмотрел на него. – Как думаешь, какое наказание подойдет для них?
–Я считаю их поступок настолько серьезным, что для принятия