выпили немедленно. Остальные взяли в машину. Резво погнали по прямой как струна дороге.
Облегчение не заставило себя ждать. Савойский, расположившийся на переднем сиденье, порозовел, выложил круглый локоток в опущенное окошко, благодушествовал.
Заговорил привычно командирским голосом:
– Ты, Серёга, настоящий человек. Я люблю настоящих людей. И Дмитрий – он тоже любит. А «Стелла» действительно ничего. Молодец, что догадался.
– Опыт, я ж русский человек. Полёты-перелёты, аперитивы. Кстати, я ваших ребят не раз встречал.
– Каких «наших»? – не понял Савойский.
– Ну, футболистов. «Ротор» – ваша команда?
– Ещё как наша, – обрадовался Карагодин.
– Так они ж здесь тренируются, в Порт-Саиде. Начальники их прилетают. Так что опыт есть. Лещей привезли?
Лещи, упакованные в полиэтиленовые пакеты, обретались в отдельной спецсумке коробейников из трескучего пластика в клеточку.
– Ещё каких, – сказал Карагодин. – Не забыть бы их развернуть, как устроимся.
– И то верно, – заметил Савойский. – Это ж не лещи, это поросята – сплошной жир.
Сергей рефлекторно сглотнул слюну.
– Серёга, – по-отечески сказал Савойский, – там и твой лещ приплыл. Как устроимся, напомни развернуть, хорошо?
По дороге выяснилась масса интересных деталей. Не дожидаясь вопросов гостей, Серёга внятно изложил правила новой реальности. Сухой закон действительно имеет место, однако делегатов он особо не касается. («Да, дали мы маху с этой дегустацией, – прикусил губу Карагодин. – Никому верить нельзя…») Касательно кожаных плащей, курток, ремней, перчаток и разного шмуклерского товара – всё правда. Порт-саидский мегатолчок – самый крупный на побережье. Цены – благотворительные.
– Да-да-да, – оживился Савойский, – я в курсе. А почему, собственно, мощное скорняжное производство?
– Какое там производство, – засмеялся Сергей, – просто свободная экономическая зона. Товары сюда гонят без пошлин, отсюда и цены… смешные. Вам надо пример с Порт-Саида брать.
– Это в каком смысле?
– Вы ж города-побратимы. У нас тут даже площадь есть, так и называется: площадь Волгограда. Улица Волгограда – тоже есть.
По закону какой-то ассоциативной симметрии Карагодину припомнилась волгоградская квартирка с эркером на улице Порт-Саида, её гостеприимная хозяйка Алёна Готье (в девичестве Потапова), её подружки, крашенные под хохлому, неизменно готовые затеять веселье, и как мило они с Валдомиро и полковником Листопадом проводили там время. В разговор он не вступил, но, смежив глаза, разглядывал теряющую краски, распадающуюся на части и вот уже совсем фрагментарную картинку. Неожиданно перед его мысленным взором возник образ Тани с выражением вселенской грусти на бледном лице. «Нет, я не Байрон! Я другой!» – ни к селу ни к городу выскочило в голове. Карагодин открыл глаза и увидел слева по борту пальмовую рощу и каких-то укутанных в платки тёток с корзинками.
– Сбор урожая, –