слушать проклятия собратьев, постыдно покинувших небесную битву и невозмутимо отсиживавшихся до самого исхода сражения в ветвях деревьев. Не желали они более видеть среди себя белую сову, не хотели подчиняться ей, считая себя лучше и достойнее. В слезах и с горечью в сердце покинула Селенит с горсткой преданных ей сов любимый лес, обретя новый дом в далёких и снежных, как её оперенье, землях.
Вернулась Чароит, но не застала любимой подруги в родном лесу. Узнала княжна о сражении и об изгнании верной советчицы и впервые в жизни прогневалась на свой неразумный народ.
– О, госпожа моя! О, владычица ночи! – воззвала Чароит к Луне. – Нет у меня более верных подданных – зависть забрала их верность. Нет у меня более любящего народа – злоба и высокомерие отняли их любовь. Не хочу быть больше княжной тем, кто отвернулся от меня и отнял у меня самое дорогое – дружбу и веру. Забери назад свою волю и повели совам им дальнейшую судьбу.
Холодна была Луна, сурова. За предательство и глупость жестоко покарала она совиный народец, навсегда лишив его радости дневного света. С тех пор и поныне совы царствуют ночью, но с восходом солнца, вынуждены покидать небосвод и пребывать во сне весь день до вечера. Такова была кара Луны за ослушание детей своих.
А Чароит вернулась на небо и вновь стала тенью ярчайшей из звёзд. И когда наступает самая звёздная ночь в году, то среди серебристых искорок на тёмном небосводе можно разглядеть чёрный силуэт совы. Тень Чароит – так называют его.
– М-да, – задумчиво и грустно выдохнула Сольд. Её светлые глаза увлажнились и сверкали ярче изумрудов. – Как у людей. Какая грустная сказка.
– Уж какая есть, – пробурчал Янус, докурив последнюю цигарку и бросив бычок в огонь. – Не я её выдумал.
– Ты чего, Сольд? – смущённо проговорил Рарог, заметив маленькую слезинку, стремительно скатившуюся по веснушчатой щеке сестры. – Это же просто сказка. История у костра. Подумаешь, совы не летают днём. Ну и что? Да и Создатель с ними.
– Нет, Рарог, это больше, чем история, – тихо возразила Сольд и наскоро утёрла глаза. – Люди ведь когда-то жили в ладу друг с другом, я твёрдо верю в это. А потом меж ними произошёл разлад, как у сов. И они стали чужды и враждебны, завистливы и горды. Люди стали совами.
– Но, ведь людей никто не лишал дня. Не так ли? – мягко заметил юноша и заботливо обнял её за плечи.
– Люди сами себя лишили дня, Рарог, – с надрывной горечью в голосе отозвалась Сольд. – Не так ли Янус?
– Ты слишком близко принимаешь сказанное к сердцу, Сольд, – прошептал ей на ухо брат.
Старик, смолкший после рассказа, смочил пересохшее горло остывшим иван-чаем и, поразмыслив о чём-то своём с минуту, наконец, изрёк:
– Не стоит так сильно переживать из-за птах. Вон, смотри, как они беззаботно порхают в небе, высматривая зазевавшихся мышей. Парень прав – это всего лишь история у костра. А так, как она рассказана, то и нам пора отдохнуть. Советую не мешкать со сном. Утро вечера мудренее. А нам