выходом. Он выходил во внутренний охраняемый двор, где ждала его машина с эскортом. Не подстрелишь его так просто, как это было с Германовым…
Кирилл перешел через дорогу, поднялся на крыльцо кафе «Персей». Женя стояла возле столика, а какой-то стильный хлыщ с манерами пассивного педераста громко выговаривал ей, агрессивно махая руками. А его такой же гейный дружок с умилением смотрел на своего «героя» и восхищенно хлопал накрашенными ресницами.
– Это что, кофе, по-твоему? – верещал хлыщ. – Это не кофе, это отстой голимый!.. И этот отстой ты хочешь впарить мне за триста рублей!
Педераст откровенно позировал перед своим дружком, наслаждаясь своей крутостью. Женя покорно молчала, но это еще больше распаляло наглеца.
Зато Кирилл молчать не стал. Он взял чашку кофе, о котором шла речь, и преспокойно вылил ее содержимое на обесцвеченную голову.
– Ты че, охерел? – взвыл от возмущения хлыщ.
И тут же заткнулся, потому что Кирилл просунул указательный палец между его щекой и десной, сделав ему этим очень больно.
– Пошел отсюда, гомодрил крашеный!
Кирилл вывел его из кафе и спустил с лестницы. Пусть менты за него вступаются, ему все равно.
Разумеется, конфликт привлек внимание не только посетителей, к Жене подбежал пузатый администратор.
– Юрнаева! Это что еще такое? – возмущенно протянул он.
– А она здесь при чем? – зло глянул на него Кирилл. – Это ее оскорбляли, а не она! Ее оскорбляли, а ты где был?
– Никто ее не оскорблял! Обычное недоразумение, и я сейчас в милицию позвоню!
– Давай звони. Если жить надоело, звони.
Климкин так глянул на администратора, что у того челюсть от страха отвисла. И ноги в коленях подкосились. Пузатый попытался отшагнуть назад, но едва не упал из-за слабости в ногах.
Милый друг бузотера смотрел на Кирилла с восхищением, чуть ли не влюбленно, зато Женя была возмущена.
– Кирилл, зачем ты так? – спросила она.
– А затем, что ты здесь больше не работаешь. Давай собирай вещи, поехали!
– Я не могу… Рабочий день не закончен…
– Я сказал, поехали!
Он взял ее за руку и повел к двери.
– Да постой ты! Я хоть переоденусь!
Кирилл отпустил ее, вышел на крыльцо, с презрением глянул на бузотера, что стоял на тротуаре, со слезами на глазах рассматривая мокрую от кофе рубашку, которую он только что снял с себя.
– Урод! – заметив Климкина, взвизгнул он.
– Что ты сказал?
Кирилл всего лишь шагнул к нему, а тот побежал от него в такой панике, как будто собак на него спустили. Чмо позорное…
Женя появилась минут через десять. Униформа осталась в кафе, кофточка на ней розовая с едва обозначенным декольте, джинсы. Одевалась она не очень хорошо, хотя и не убого. В меру средств и возможностей…
Он уже имел представление о том, как жила Женя. Нет у нее родителей, они погибли в автокатастрофе, когда ей было всего двенадцать лет. Была у нее родная бабушка, но та не захотела брать к себе внучку, потому и оказалась Женя в детском доме. Правда, через несколько