всё-таки он нашёл друга отца. Его дворик в предместье Сен-Жермен оказался таким же тесным, шумным, с затхлым воздухом, как и всё в этом городе.
Приятель молодости отца не производил того впечатления, как о нём рассказывал отец. Это был тучный мужчина, с большим отвисшим животом, выдающим его пристрастие к гастрономическим радостям, с красными прожилками на обрюзгшем лице, плоском, как блин.
– Вы поглядите только на него! Поглядите! Это же вылитый Жак! И силён! – Восклицая, он потрепал Понтуса по плечу, почувствовал под рукой налитое силой тело молодого человека. – А как мы, бывало, гуляли-то с ним! Ха-ха! – засмеялся он, обдав Понтуса неприятным запахом изо рта.
Его жена, миловидная женщина средних лет, с улыбкой наблюдала за ним, изредка бросая выразительные взгляды из-под пушистых ресниц на статного молодого человека.
Наконец, Клод угомонился и, вздохнув: «Эх, Париж, Париж!» – опустил голову.
И Понтус увидел на макушке у него лысину, обрамлённую полуседыми волосами.
Клод, неряшливо одетый по-домашнему, так и принял его, в старом потёртом камзоле с засаленными рукавами. Его жена была тоже одета не лучше, во что-то старенькое, поношенное, прослужившее ей много лет, что было явно заметно.
– Мы завтракаем рано, – стал объяснять Клод извиняющимся тоном, не глядя на жену и чувствуя, что она следит за каждым его словом. – Так ты не опаздывай к столу…
Прожив здесь два дня, Понтус с облегчением покинул гостеприимный кров друга своего отца.
– Я получил место в казарме, – соврал он любезному господину Клоду, хотя на самом деле снял дешевую комнатку в одном из грязных кварталов, в котором ютилась беднота Парижа. – Буду жить там. Вы уж извините меня, что покидаю вас… Но… – замялся он. – Там мне будет удобнее. Рядом служба, товарищи, друзья. Да и надоел я вам уже!
– Ну что ты! – фальшивым голосом вскричал Клод. – Мы были бы рады, если бы ты пожил ещё у нас! Поверь, дружище! Не так ли, Сюзен?! – посмотрел он на жену.
А та красноречиво ответила на это молчанием.
Зима промелькнула быстро. Весной приехал Антуан. И в это время они невольно оказались вовлечены, как и все жители Парижа, в грандиозное зрелище: свадьбу дофина[44] Франциска и Марии Стюарт[45], наследной королевы Шотландии.
День двадцать четвёртого апреля 1558 года выдался солнечным, тёплым, всё зеленело и цвело, как будто сама природа сулила безоблачную жизнь новой чете королевского семейства.
Понтус и Антуан, захваченные толпой, последовали вслед за королевским кортежем карет… Вот на мгновение появилось там, в открытой карете, миловидное лицо, ещё юное, белокурые волосы…
Понтус понял, что это Мария Стюарт… И ему почему-то вспомнилась Мелина. Это было мимолётно: её образ уже изгладился у него из памяти.
Рядом же с каретой, с той стороны, где сидел король, следовала верхом на арабском скакуне красивая брюнетка. Изящество рослой и стройной обольстительницы, одетой во всё чёрное, свежесть и естественность её лица