за экипажем Тимошку, соседского мальчишку. Когда Вы намерены ехать? – спросила она глухо.
– Через час, наверное, – безразлично заметил Дмитрий, снова устремив взор на вкусные блины, и более не смотря на девушку.
Чувствуя, что ее глаза уже наполнились слезами, Глаша выбежала прочь из горницы.
– Его благородие, прислали, – заметил довольно Иван, входя в лавку, где был Кавелин. – Ехать сейчас надумали. Просили, чтобы Вы домой зашли, чтобы рассчитаться с Вами.
– Наконец-то, – недовольно проскрежетал Михаил Емельянович, и засеменил домой. Отметив, что извозчик стоит у ворот, он поспешил в дом. Пройдя темные сени, Кавелин, направился к горнице. Однако, подойдя к открытой дубовой двери, он застыл на пороге, увидев, как Глаша обвив руками шею Скарятина, сама неистового целует молодого человека. Опешив от картины открывшейся ему, Михаил Емельянович, тут же отступил в темноту сеней. Не мешкая ни секунды, он направился в комнатушку к Матрене, что находилась рядом.
– Я ж говорил, чтобы ты следила за ней! – набросился Кавелин на спящую старуху, что лежала на лавке. Старая женщина в страхе ахнула, и проворно вскочила на ноги, закрываясь от неумолимой руки Кавелина, который замахнулся на нее и проскрежетала:
– Уследишь за ней, как же! Она хитра как лиса. Бегает к нему, когда меня дома нет.
Михаил Емельянович зло ударил старуху в грудь, и та отлетела к стене.
– А тебя-то на что поставили?! – прохрипел купец, опуская руку. Матрена с боязнью посмотрела на него, сжавшись всем телом. – И долго это у них?
– Да уж неделю, поди…
– Неделю?! Что ж мне-то не сказала? А?!
– Так Вы бы осерчали Михаил Емельянович, как и сейчас, – промямлила Матрена.
– Вот дура! Все Вы бабы дуры, так и есть! Говори что знаешь, ну! – Кавелин вновь замахнулся на Матрену. – Было, у них что?!
– Да, пару раз, наверное. Да и ластится она к нему все время, – сказала Матрена.
– Вот потаскуха! Вся в свою блудливую мать, – прохрипел Кавелин, и направился обратно в горницу.
Скарятин уже стоял у окна один и надевал портупею с оружием. Кавелин, прищурился и вошел в убогую гостиную.
– Неужто, Вы ехать от нас задумали, Ваше благородие? – спросил недовольно Михаил Емельянович.
Подняв глаза на вошедшего, Дмитрий, окинул его презрительным взглядом.
– Да что-то загостился, – ответил молодой человек. Скарятин достал из кармана все деньги в количестве пятидесяти рублей и золотые часы, по контуру украшенные бриллиантами и положил все на стол перед купцом. – Это тебе за услуги.
Кавелин проворно схватил часы и начал вертеть в руках.
– Золотые что ли?
– Сомневаешься? – надменно осведомился Дмитрий, полнимая бровь.
Купец промолчал. Михаил Емельянович быстро схватил часы и начал крутить в руках. Прикидывая в уме, что за часы можно выручить не менее трехсот рублей. Это была не маленькая сумма. Наверное, его полугодовой заработок в лавке.
Раздался