Стамески и отвертки были развешаны в соответствии с размером – от маленьких до самых больших. Некоторые инструменты я никогда прежде не видела. Вероятно, их используют только в музыкальных мастерских.
Вторая стена сплошь была увешана полками и шкафчиками с различными стеклянными флакончиками и банками с краской. В одном углу стоял сверлильный станок, с виду совершенно новый. Электрические лампы на потолке создавали хорошее рабочее освещение, и свет отражался на гладких отполированных гитарах и скрипках, которые висели на веревке, натянутой через всю комнату. На полке стояли ручные гармоники разной величины, украшенные яркими орнаментами и изящно вырезанными латунными узорами.
В глубине мастерской была тесная и захламленная каморка. Дверь в каморку закрывалась. Туда синьор Фидардо и собирался меня посадить.
– Чтобы ты мне не мешала, – объяснил он. – И не испугала моих заказчиков.
Я освободила немного места в углу и просидела там целый день, пока за мной не пришла Ана.
На следующее утро синьор Фидардо принес в каморку большой деревянный ящик с кнопками. Кнопки были самые разные – из перламутра, слоновой кости и черного дерева.
– Это кнопки для гармоник, – объяснил он. – Я купил этот ящик в Милане на распродаже имущества разорившегося мастера. Их надо рассортировать по размеру, материалу и цвету. Можешь начинать. Ана сказала, ты умеешь штопать носки. Значит, и с кнопками справишься. Нечего сидеть тут без дела. Иначе я снова отправлю тебя наверх к Ане. И тогда она останется без работы.
Мне не хотелось начинать. Я долго сидела неподвижно, глядя на ящик, и слушала звуки, доносившиеся из мастерской синьора Фидардо. Я чувствовала запах стружки, лака и хорошо смазанных стальных инструментов. Эти запахи напоминали мне о нашей со Старшим мастерской на «Хадсон Квин».
Я вдруг задумалась: а есть ли в тюрьме какая-то мастерская? Ведь узники должны чем-то заниматься днем. Если у Старшого будет хорошая работа, то, возможно, заключение покажется ему не таким мучительным. По крайней мере на какое-то время.
За этими размышлениями я и сама не заметила, как высыпала на пол горсть кнопок и начала их сортировать.
В ящике было не меньше тысячи кнопок, и сортировка продвигалась медленно. Я все время думала о Старшом. Мне было больно. Я часто погружалась в тягостные раздумья и могла часами сидеть, словно парализованная.
Но работа все равно пошла мне на пользу. Через несколько дней ко мне начал возвращаться аппетит. Ана чуть не расплакалась от счастья, когда я в первый раз за много дней прикоснулась к ужину.
Через неделю все кнопки были разобраны.
– Не быстро, – заметил синьор Фидардо.
В его голосе звучало напускное недовольство, однако от меня не укрылось, что он удивлен моими способностями. Из кармана фартука он достал тряпку, протянул ее мне и сказал:
– Теперь кнопки надо отполировать. Каждую отдельно. Так, чтобы сверкали!
Глава 15
Маленькая красная гармоника
Синьор Фидардо держал свою мастерскую в чистоте