втянул голову обратно внутрь и повернулся, хмурый комод улыбался ему.
Юноша вытянулся на кровати, без сил от усталости и восторга, восхитительно расслабленный и полный счастливых мыслей.
Джо Бруйяр…
И правда неплохо.
Но одна мысль омрачала всё. Ему нельзя здесь остаться, это всё-таки стало жестоким ударом.
Ох, всё завтра. Завтра он будет готов встретить трудности, поищет кров. И работу тоже. А сегодня вечером у него есть постель, и хозяйка (смешное имя, Celeste Merle по-французски, получается, «небесный дрозд»!) что-то говорила об ужине… В дверь тихо постучали.
– Входите, миссис Мерл!
В проеме показалась белокурая головка.
– Добрый вечер. Открою вам тайну: я не миссис Мерл.
– Добрый вечер. В самом деле, похоже, вы не она. Кто же вы?
– Пейдж.
Зеленая вязаная юбка напоминала мох на стволе дерева, веселенький желтый корсаж был украшен рисунком из разноцветных капелек. На круглом воротничке красовалась брошь в виде зонтика. Милая осенняя картинка.
– Я помешала?
– Вовсе нет, входите.
Вслед за девушкой в комнату юркнула Бетти Грейбл и, вспрыгнув на стол, принялась рассматривать их искоса своими кошачьими глазами.
– Я узнал ваши косы, – сказал Джослин. – И вас узнал. Хоть сейчас на вас и нет меховой шубки. Это вы давеча крались через сад, как воришка. Я видел, как вы забрались на дерево и влезли в окно, ну точно как, гм… ну да, как воришка.
– Мне очень нравятся ваши глаза. Вы ничего не имеете против?
Он потер пальцами лоб, в надежде хотя бы скрыть – что еще поделаешь? – прихлынувшую к лицу краску.
Гостья решительно направилась к нему, замешкалась на полсекунды посреди комнаты, возможно, чтобы разглядеть его внимательнее или дать себе время на раздумье. Ее ножки были уже не босы, а в мягких туфельках. Она остановилась на волосок от верхней пуговицы Джослина, вздернув подбородок.
И тут произошло нечто невероятное. Она обняла его за шею и, сделав пируэт, опрокинулась навзничь. Он едва успел подхватить ее, и она, прильнув к нему, примостившись между его локтей, взяла его лицо в ладони, притянула к себе и пылко поцеловала в губы.
Бетти Грейбл тем временем решила, что пора умыться.
Джослин не шелохнулся – скорее бы отреагировало давешнее полено в камине. Брошка-зонтик колола ему плечо, но он не пытался высвободиться. Мелькнула мысль – очень быстро, – что это вполне логичное завершение нынешнего решительно сногсшибательного вечера. Девушка отстранилась миллиметра на четыре.
– Мне очень нравятся ваши глаза, – повторила она с другой интонацией. – Вы ничего не имеете против? Черт, нет, еще раз… Мне очень нравятся ваши глаза, вы ничего не имеете против?
– Вам обязательно повторять это десять раз?
– Но я же репетирую! У меня завтра прослушивание. Это мой текст. Как тебе поцелуй?
Даже Бетти Грейбл прервала свой туалет, чтобы послушать, что он ответит. Прочистив горло, Джослин встал и открыл чемодан, чтобы прибегнуть к помощи своего двуязычного словаря. Он полистал его, задумался