понять, съев и испив то же что и ты. Лишь после полемизируя о вкусах об их оттенках и ощущениях придаваемыми ими в тех или иных продуктах. Может быть…
Она улыбнулась, глядя Василию в глазах поверх очков и так словно его понимая дословно и досконально. Его и весь этот полу связанный бред.
– Ну так это аксиома… – И она из сумки достав, положила на стол профессиональный с огромным объективом Nikon – таких он еще не видел, – что можешь сказать о нем?
– Ты фотожурналист? – Василий сглотнул слюну, глядя на камеру, заворожено.
– Речь сейчас не обо мне. – Она еще раз на секунду покраснела. – А я нет, простой фотограф. – Любовь озвучила заказ официанту. – Хотя… – Она загадочно взглянула на Василия. – Может и непростой… востребована местным «глянцем», за неординарный взгляд и ракурс на событие. Выставлялась я не раз, но экспозиции – это как то не моё… я как свободный от всего художник с нотой консерватизма в деле, я гот в радужной тошнотворной мишуре, однажды даже отказалась от премии и звания «Мастер коллажа», так кто, же я Василий? А?!
– Любовь Немцова. Фотограф, «Королева черно белых снимков». – Василий вспомнил всю ее. – Классика негатива – вот кажется твоё. На центральном проспекте, рядом с салоном для новобрачных на углу есть ателье, под названием «Черно белое кино»…
Любовь сняла очки, дужку прикусив с новым интересом взглянула на него.
– А ты Василий, можешь удивить…
Вспыхнуло и зашипело на открытой кухне приготовление блюда под восхищенные восклицания публики. Василий отвлекся, с ненавистью на повара взглянув. Но пожарная машина, промчавшись мимо окна и провывшая сиреной, чувства Василия спасительно умиротворила.
– Где то несчастье… Пожар. – Любовь быстро отпила кофе из дымящейся чашки.
– Да пожар. – Василий ответил ей с однозначною тоской. – Пожарные: герои – укротителя огня, уничтожают его, локализируя очаг не давая распространяться бедствию. Завидую я, им, признаться…
Любовь закусила мякоть воздушного эклера, глядя Василию в глаза.
… – так почему ты еще здесь? – Он поднял подбородок словно им собеседницу из-за стола приподымая. – Вот герои достойные восхищения и освещения работы их в полном объеме и мастера творения; и неважно – в каком это будет цвете фотографий. Спеши туда, судя по не затихшим отзвукам сирены это всё здесь, неподалеку!
Любовь задумчиво встает. Хватает за ремень фотоаппарат. Эклер медленно жует. Пишет на салфетке цифры, протыкая стержнем ручки микрон бумаги слоя, болезненно раня Василия действием этим.
– Не вздумай мне не позвонить! Я тебя, тогда, сама найду. Я такая…
Убегает. Сквозняком распахнутой двери чувств Василия разно полярные потоки остужая.
Он только взглядом скользнул по черным клубам дыма уходящим в голубое небо. По толпе зевак и ротозеев за два квартала от него. Пикет спасательных машин. Инсталляция бедствия в зауженной его взглядом панораме. Чрезвычайности флэшмоб…
Бедствие же самого Василия заключалось