на любой вид устройств, компании обязательно тестировали их на добровольцах – сначала с грейдом D, а затем, при отсутствии нареканий, предлагали бесплатные пробники и для граждан верхних классов. Если кто-либо из пользователей пожаловался бы на то, что прибор «немного неудобно лежит в руке» или просто своим видом «создает неприятную ассоциацию» с чем-то из глубокого детства, то шансов получить лицензию на производство такого предмета без глубокой переработки его дизайна у фирмы просто не было.
Наушники подключались к пульту, где можно было выбрать несколько программ. Роберт решил попробовать в этот раз нечто новое – режим ультраглубокого расслабления, который операторы здоровья (в прошлом называвшиеся настораживающим и откровенно попахивающим нафталином словом «врачи») рекомендовали в случае серьезных, повторяющихся приступов депрессии. Сидя в наушниках, Роберт откинул свое кресло до горизонтального положения. Послышалась мягкая, объемная, немного далекая, похожая на ненавязчивый ласковый шум океанского прибоя музыка, исполняемая на фортепиано. Система активировала излучение, направленное на лобные области мозга, ответственные за рациональное мышление и принятие решений. Именно этой части мозга люди обязаны способностью познавать мир, но она же, как правило, служит и источником нервного напряжения, психологической скованности и целого набора психических расстройств. Любой сеанс удовольствия, к какому типу он бы ни относился, начинался с максимального успокоения и даже в некотором смысле с отключения этой области тревожности человеческого сознания.
Мышцы совершенно непроизвольно приятно расслабились. Казалось, что все тело практически утратило чувствительность, а спина словно лежала на толстой мягкой пуховой перине. Ощущение было похоже на переход в фазу мягкого утреннего сна, но сознание продолжало полностью контролировать происходящее. Еще через две минуты невидимые лучи устройства медленно переместились в теменную область мозга. Там, глубже, под внешней оболочкой коры серого вещества, находился главный центр удовольствия. Мягко стимулируя его, излучение вырабатывало сначала небольшой, но затем плавно, ежесекундно растущий выброс эндорфинов. В этом процессе было важно избежать слишком резкого их всплеска с самого начала. Проблема физиологии заключается в том, что быстрый чрезмерный всплеск положительных эмоций (как в апогее интимной близости, или когда любимая команда забивает победный гол на последней минуте финала) сразу же активирует мощные внутренние блокираторы удовольствия (так, чтобы древний человек, добывший газель с нежным мясом, от радости слишком не расслабился и не упустил из виду крадущегося леопарда). Добиться сильного и при этом плавного, продолжительного, не исчезающего выброса эндорфинов в прошлом можно было лишь с помощью опиатов – например, такого грязного и опасного химического зелья, как героин. К сожалению, опиаты даже при однократном применении необратимо разрушали часть мозгового