вида, а тем более запаха экскрементов, меня выворачивает наизнанку. Поэтому, когда здесь, в этом закрытом полумраке, я обнаружил целое ведро с человеческими отходами, то подумал, что моя жизнь на этом закончится. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось пройти это испытание – достать нож зубами со дна тошнотворного ведра. Наверное, это стремление к жизни. Когда ты хочешь жить, то ты готов на многое, даже на то, что на первый взгляд кажется невозможным.
Я уверен, что он всё знал. Знал мой страх, ударил именно туда. Или у меня паранойя. Нет, я не схожу с ума. Мы знакомы. Никто не будет мучить незнакомого человека, разве, если только он не заслужил этого. Я снова посмотрел на фотографию, затем перевёл взгляд на телевизор, на котором была надпись «УБИЙЦА», и покачал головой.
– Я не убийца, – прокричал я, уставившись в мигающую красную ночку. – Я не убийца, – прокричал ещё раз, но уже по слогам. Я почувствовал как мои глаза наполнились солёной водой.
– Я никого не убивал, слышишь меня. Никого, – последнее слово я тоже произнёс по слогам, тем самым надеясь, что мой посыл станет для него понятней.
Слёзы потекли по грязному лицу, где грязь, пыль и кровь превратились в каменистую маску. Пару капель попали на снимок, который по-прежнему лежал у меня на ногах. А с него всё так же смотрели на меня трое неизвестных мне людей.
Очередная слезинка упала с глаз и приземлилась точно в левый бок. Резкая боль привела меня в чувство, вырвало из мира страданий.
Я сконцентрировался на холодном предмете, лежавшем на ногах. Прекрасно понимаю для чего он здесь. Строительный степлер здесь для того, чтобы я не сдох, как уличный пёс.
Всё просто, для него, не для меня. Я не смогу это сделать, это же ужасно больно. Но выбора нет, уже всё решено, решено тем, кто сидит там, где мигает эта красная точка.
Больной урод! Хочет опять увидеть человеческие муки, а точнее, мои.
Урод, урод, урод!
Теперь сидя на полу, опершись спиной на стену, я глазел на свои ноги, где находилось уже три предмета: фотография, антисептик и долбанный строительный степлер.
Не набор, а мечта. Именно то, что нужно человеку, закрытому хрен знает где, хрен знает кем и хрен знает для чего. Определённо он хочет меня убить, но не сразу, этот псих всё просчитал, всё до мелочей.
Кто он? Я не знаю. Я до сих пор ничего не вспомнил. Я даже не знаю, сколько прошло времени, час, два, пять часов или целый день. Ощущение, что я здесь уже целую вечность. И этому нет конца.
Ужасно болит живот, да и всё тело разом. Крови я потерял не так много, лично мне кажется, хотя могу ошибаться. Слабость по всему телу, болит голова и самое забавное то, что я хочу есть.
Скоро желудок начнёт сжирать сам себя. В это трудно поверить, что человек с открытой глубокой раной думает о еде, какое-то безумие.
Надо действовать или я так и останусь сидеть в этом положение до конца своих дней, а они уже так близко, что видно невооружённым глазом.
Соберись!
Жалко, что здесь нет воды, рану не мешало бы промыть и протереть