шляпу, а другой продемонстрировала мне средний палец. Я хмуро посмотрел на нее. Какой бы откровенно дерзкой ни была эта маленькая дикарка, сейчас мне не до нее.
Я обернулся и посмотрел вниз. Все снова завертелось перед глазами, и мне пришлось ухватиться за уступ.
Люди прятались в магазинах, но их было слишком много. Места хватало далеко не всем. Лавочники пытались навести порядок, а тех, кто стоял у дверей, попросту топтали. Владелец кондитерской сумел забаррикадировать свою дверь, и те, кто остался на улице, визжали и колотились в окна. А ведьмы между тем подступали все ближе.
Я оглядывал толпу в поисках того, что мы упустили. Ведьм окружило уже больше двадцати тел – некоторые свесили головы, лишившись чувств, а другие, напротив, мучительно осознавали все происходящее с ними. Один мужчина висел в воздухе, раскинув руки, словно распятый на невидимом кресте. Он разевал рот в беззвучных криках и выдыхал дым. Одежда и волосы одной из женщин развевались, будто под водой, и она беспомощно цеплялась за воздух. Лицо ее синело. Она тонула на суше.
При виде этих ужасов шассеры один за другим бросались в бой.
Даже издали я видел в их лицах яростное стремление защитить невинных. Но шассеры так спешили помочь другим, что позабыли о главной нашей задаче – оберегать королевскую семью. Теперь карету окружали лишь четверо – двое шассеров и двое гвардейцев. Жан-Люк держал за руку королеву, а король выкрикивал приказы – нам, своей страже, любому, кто повиновался бы, – но шум заглушал каждое слово.
А сзади к ним, совершенно неприметная, подкрадывалась старуха.
Осознание обрушилось на меня камнем. Дыхание перехватило. Ведьмы, проклятия – все это был просто спектакль. Отвлекающий маневр.
Не задумываясь о том, как далеко внизу земля, я схватился за водосток и соскочил с края крыши. Жестяная труба застонала и прогнулась под моим весом. На полпути она полностью отделилась от стены, и я прыгнул, задержав дыхание, и приготовился к удару. Острая боль прошила ноги, когда я коснулся земли, но останавливаться я не стал.
– Жан-Люк! Сзади!
Он обернулся ко мне, и в тот же миг мы оба посмотрели на старуху. В глазах Жана-Люка мелькнуло понимание.
– Вниз! – Он толкнул короля на пол кареты. Остальные шассеры кинулись оббегать карету, спеша на его зов.
Ведьма оглянулась на меня, и на лице ее расплылась все та же странная улыбка. Она взмахнула рукой, и приторный запах вокруг усилился. С пальцев ведьмы сорвался поток воздуха, но колдовство не могло коснуться нас – уберегали балисарды. В каждой из них была расплавленная капля первоначальной реликвии Святого Константина, благодаря чему ворожбы мы могли не опасаться. Я ощутил, как отвратительно-сладкий воздух проносится мимо, но навредить мне он не сумел. И моим братьям тоже.
Но вот гвардейцам и горожанам рядом с нами повезло меньше. Они разлетелись в разные стороны, врезаясь в карету и магазины. В глазах ведьмы вспыхнуло торжество, когда один из моих братьев оставил свой пост,