заплакала, уперлась руками в его грудь, но он сжал ее еще крепче. Только когда машина скорой помощи выехала со двора, она замолчала. Ее плечи опустились, голова устало упала ему на грудь.
Он прикоснулся ладонью к ее волосам, осторожно погладил по голове. Она отстранилась – сейчас это было необходимо, а несколько часов назад, она и подумать не могла, что сможет ощутить тепло его тела и ни за что бы на свете не разжала своих рук, обнимающих его за крепкую спину; села на влажную от дождя лавочку, он сел рядом, закурил. Она зажмурилась, слушая собственный стук сердца. Сейчас она желала лишь одного, чтобы все происходящее оказалось жутким сном, а холодный липкий пот, медленно покрывающий ее спину, не добрался до ее души.
Соседи расходились, жадно обсуждая семью Котовас, а Маша и Максим сидели и молчали, пока, наконец, она не сказала:
– Я домой. Спасибо тебе. И извини.
– Не извиняйся. – Максим поднялся. – Если хочешь, я пойду с тобой, пока не вернется твой отец.
– Нет, не надо. – Она выкинула руку вперед, останавливая его. Смущенно облизнула губы. Дома такой хаос. Ему не стоит этого видеть. Хватит с него и ее внешнего вида…
Он с сомнением окинул ее взглядом, закусил, пожевывая нижнюю губу.
– Правда, все хорошо. – Она выдавила из себя подобие улыбки. – Я просто хочу остаться одна. Заберусь в постель – замерзла, и буду ждать родителей.
– Хорошо. – Он кивнул на двери подъезда. – Иди тогда, я подожду, пока ты не зайдешь. – Он посмотрел на окна их квартиры, снова на нее.
– Спасибо. – Прошептала она и вбежала в темный подъезд.
Через минуту в окне на втором этаже загорелся желтый свет. Максим выкинул сигарету в урну, посмотрел на грязные окна с серыми занавесками. Вспомнил Машиного отца – красное опухшее от пьянства лицо, стойкий запах перегара, выцветшие глаза. И мать, на лице которой алкоголь оставил свои отпечатки. Все-таки, пьющую женщину видно сразу, подумал он и вновь неодобрительно покачал головой.
Глава 5. Снова одна
Маша лежала и смотрела в потолок – серый с желтыми разводами. Хотелось думать о Максиме, возможно даже мечтать о чем-то запретном и неизведанном, но очень приятном, теплой волной разливающимся по телу, но она не могла себе этого позволить. В голове крутились мысли о матери и отце. Что же сделалось с ними всего за несколько последних лет? Неужели ничего уже не вернуть и не исправить?..
Сейчас она все чаще вспоминала свой светлый и теплый дом, которым когда-то была их квартира, уютную кухню, на которой мама всегда что-то готовила; отца, заботливо проверяющего ее уроки. А потом все изменилось, словно погрузившись во мрак. Мама перестала улыбаться и пропадала на работе сутками, отец стал задерживаться и приходил уже темной ночью. Их кухня, когда-то теплая и уютная, превратилась в серую комнату со старым столом и такими же стульями, занавески с окна исчезли, а клеенчатая скатерть, когда-то менявшаяся на новую каждый месяц, казалось, приросла к столу, потеряв былой цвет, и теперь слепила тонкими порезами от ножа.
Отец вернулся только к утру. Быстрыми тяжелыми шагами прошел в свою комнату и тут же захлопнул за собой