на Амалию. После смерти Нанай – и до того, как Джейн узнала, что мать вызывает ее в США, – Джейн, должно быть, прочла тысячу розариев, используя четки, взятые с бабушкиного ночного столика. Они стали гладкими от частого использования, как четки Аты.
Джейн так нервничает, что ее подташнивает.
Кажется, что поезд еле тащится, но это не так. За окнами высокие здания сменяются более низкими, потом пролетают дома с маленькими дворами, затем дома с большими, за ними поля, потом более широкие поля, потом леса. Джейн перебирает четки и пытается молиться, но знакомые слова лишь навевают сон. Она заставляет себя встать с места и направляется к вагону-ресторану, думая о священнике с согнутой спиной в Булакане, который учил катехизису деревенских детей. По словам священника, Иисус так мучился от грехов, которые взвалил на плечи за все человечество, что однажды, стоя в зеленом саду, вспотел кровью. Представить только! Иисус весь в крови, сочащейся из пор! Из-за наших грехов!
Обычно робкий голос священника гремел, когда он описывал агонию Иисуса. Долгое время после этого, когда Джейн чувствовала себя провинившейся, – когда разбивала тарелку и прятала кусочки в мусорное ведро или когда лгала Нанай, что пришла домой сразу после школьных занятий, – она была уверена, что плохое поведение заставит вспотеть кровью и ее тоже. В такие дни она старалась не напрягаться и играла в тени. Когда Джейн наконец призналась в своих страхах Нанай, та отшлепала ее за богохульство.
В вагоне-ресторане Джейн заказывает большой кофе и быстро выпивает. За окном мелькают фермы, коровы на пастбищах, лошади, овцы. Животные из детских книг. Узна́ет ли их Амалия? Джейн теперь каждый день читает дочери книги, как миссис Картер велела ей читать Генри. Мозг младенца, утверждала миссис Картер, подобен впитывающей все губке.
Поезд прибывает к нужной Джейн станции, когда та находится в туалете. Выбегая из вагона, она чуть не подворачивает лодыжку. На парковке у обочины выстроились машины. Джейн не знает, как найти ту, которая ждет ее. Она идет вдоль них, стараясь не обращать внимания на то, как жмут туфли – она не надевала их со дня свадьбы, – и заглядывает в каждую, чувствуя себя смущенной и виноватой.
В конце ряда кто-то сигналит. Джейн замечает черный «Мерседес» с табличкой «РЕЙЕС» в окне у пассажирского кресла. Машина такая же, как у Картеров, вплоть до слегка тонированных стекол. Джейн плотнее запахивает пальто и спешит к ней. Передняя дверца открывается, из автомобиля выпрыгивает водитель и приветствует Джейн. Она хочет улыбнуться ему, но не может. Робко залезает в машину и пытается молиться.
– Почти приехали! – объявляет через некоторое время шофер.
Джейн просыпается, ошеломленная. Во время поездки она собиралась повторить материал по своим карточкам.
– Мило, да? – спрашивает водитель и встречается со взглядом Джейн в зеркале заднего вида.
Они едут вверх по холму, усаженному деревьями, в которых Джейн позже узнает дубы. За ними виднеется большой белый особняк с крышей из темно-зеленой