было разрушать Верден? – спросил задумчиво Эдин.
– Эх ты, таких простых вещей не знаешь, – хмыкнул Тир. – Верден ведь гербовое владение его светлости, его отобрать нельзя. Потому и разрушили. И титул у него гербовый, его тоже не отобрать. Что угодно король может, хоть казнить нашего графа, хоть миловать, а титул у него отобрать не может. Таких дворян, как он, в стране пара десятков, чтобы с гербовыми титулами были. Понял?
– Понял, – кивнул Эдин, – спасибо, что объяснил.
– Эй! – тетка Меридита выглянула из кухни, уперев руки в бока, – ты чего это прохлаждаешься, обормот? Вон, бочка с водой пустая… – это она сыну сказала, а на Эдина и не взглянула, как не было его.
Тир шмыгнул носом и побежал таскать воду, а Эдин побрел к себе, обдумывая услышанное. И решил, что тянуть не будет. Как только случай представится, он тут же обследует подземный ход. Тем более что привидений там нет. Впрочем, Эдин и на привидение с удовольствием посмотрел бы. Только украдкой, чтобы самому привидению на глаза не попадаться, а то мало ли что на уме у тех привидений…
Эх, если бы ещё не одному туда лезть! Дик вот был товарищем что надо, больше нет такого. Здесь, в Развалинах, вообще нет мальчишек – ровесников Эдину. Так что придется одному. Ничего, он осторожно.
Вскоре Граф с Якобом с утра уехали в город, и Эдин получил полную свободу. Развалины жили обычной жизнью, каждый занимался своими делами, и до какого-то там приблудного циркача никому не было дела. Он переоделся во что похуже – теперь в его комнате стоял сундучок с одеждой, простой, но добротной, и не было нужды каждый раз просить у Меридиты штаны. Толстую свечу – надолго хватит! – взял из своей комнаты, а огниво позаимствовал у Якоба.
Тот самый лаз в дальней стене…
Эдин постоял немного перед темным провалом, собираясь с духом, и скользнул в узкий лаз. Прямо у входа зажег свечу, ногтем отметил треть её длины – надо пройти не больше расстояния, на которое хватит трети свечи, а потом двигаться обратно. Тогда, с Диком, они прошли вглубь совсем немного, до конца коридора, который раздваивался. Теперь можно продвинуться дальше. А страх сразу прошел. Эдину такое было знакомо: боязно только сначала, перед первым шагом, а потом просто делаешь дело, стараясь, конечно, не облажаться. Ну и когда закончишь, тоже можно побояться, если очень хочется. Страх – он очень мешает, думать мешает, двигаться, делает тело деревянным и неловким, если циркач не умеет справиться со страхом, ни на что он не годен…
Тесно и низко было только вначале, потом коридор раздался вверх и вширь. Эдин шел медленно, не забывая глядеть под ноги и по сторонам. Пол под ногами был достаточно гладким, разве что кое-где валялись булыжники, о которые можно споткнуться. Один раз ему почудилось что-то позади, то ли звук, то ли отблеск света, или и то и другое. Коридор был не прямой, так что оглядываться, в общем, и смысла не имело, но ведь не может там быть никого, откуда? Раз привидений нет.
Коридор заканчивался каменной стеной. Тупик! Эдин повернул назад, и вдруг остановился. Опять звуки! И свет. В конце коридора мелькнул свет.
Эдин