Эдин даже трогать не собирался, сразу отложил его подальше. Когда он помылся и выглянул из каморки, Меридита тут же зашла, крепко взяла его за руку, как маленького, и отвела по лестнице наверх, в небольшую комнату. Но там был – о чудо! – камин, узкий и высокий, в углу, и большая кровать, застеленная бельем.
– Спать будешь тут, – сказала Меридита, – а вот это рубаха для сна, не забудь переодеться, – она показала на сложенную рубашку, лежащую в изножье кровати. – Ты все понял?
Эдин немного дико взглянул на нее и кивнул.
Понял он, не дурак же. Только вот рубаха для сна – это еще зачем?
– Ну ладно, – с сомнением покачала головой тетка Меридита, она словно сама не понимала, чего это ей приходится возиться с этим невесть откуда взявшимся мальчишкой, – ложись, доброй ночи тебе.
– И тебе доброй… – отозвался Эдин.
Она ушла, оставив его одного в комнате с постелью – с его постелью, на кровати, с простынями и тюфяком, с пестрым одеялом, с пологом у изголовья. Никогда до сих пор он так не спал! А угли в камине еще не остыли и переливались алым. Камин разожгли затем, чтобы он спал в тепле. Он один. Невиданное расточительство.
Эдин переоделся, как было велено, и забрался в постель. Вот только сна не было ни в одном глазу! Проворочавшись какое-то время, он слез с кровати, вышел из комнаты, спустился по лестнице вниз. Хотел попасть обратно в кухню, а очутился совсем в другом месте. Тут была квадратная комната, и тоже с камином, с огромным, в котором горел огонь. У камина в кресле сидел Граф и задумчиво смотрел на пламя. Кажется, Эдин двигался неслышно, но Граф тут же повернул голову:
– Ты? Что случилось?
– Простите! – отшатнулся Эдин. – Я искал кухню! Я пойду…
– Ты немного ошибся. Кухня в другом конце коридора. Ты что, боишься меня? – Граф улыбался.
Эдин мотнул головой. Графа он точно не боялся. Тут было другое: он не понимал и поэтому отчаянно терялся. То есть ничего не понимал! В прошлый раз, когда они встречались, все было иначе.
– У тебя в комнате есть звонок, справа от кровати, – сказал Граф. – Если нужно, можешь звонить и вызывать слуг.
Это тоже было дико слышать. Вызывать слуг звонком?! Ему бы и в голову не пришло. Всегда всё Эдин делал сам, и дальше так же будет.
– Если ты не против, посиди со мной, – предложил Граф. – Что тебя волнует, Эдин из цирка? Чего ты боишься?
– Я не боюсь… ваша светлость?.. – он впервые примерил к Графу такое обращение и ждал, что будет.
Граф опять понял.
– Не надо. Не зови меня так, не хочу. Ты раньше называл меня просто Графом, это мне по душе. Понял?
Эдин кивнул, подвинул стоящий в стороне табурет ближе к камину и сел. И посмотрел на Графа снизу вверх.
Да он совсем старик. Глубокие морщины вокруг рта и у глаз, и совсем седые волосы. Странно, но раньше это как-то не замечалось.
– Я только недавно сюда вернулся, – сказал Граф. – Конечно, спать за разрушенными стенами, которые и суслику не преграда, мне не по нраву. Но что делать. С другой стороны, я провел пять лет за очень крепкими