– «In hoc signo vinces», «Во имя этого знамени победишь». Орден отчаянно рвался к власти, натравливая всех, кого только мог, на несгибаемую королеву Бесс. Но были люди, служившие ей незримо, хитростью и шпагой, и мастер Кит даже гордился этим служением.
Он многое умел и понимал, что именно для таких дел его привезли из Холмогор в Москву и сдали с рук на руки Меррику. Но мастер Кит был зол на того, кто его насильно притащил в этот дикий город, даже не разговаривал с Арчи, и недоволен тем, что Меррик мало с ним считался.
Старуху удалось без приключений доставить на Английский двор. И там она рассказала все, что удалось подслушать.
Началось с того, что одна из девок боярыниной светлицы завершила многоцветную вышивку шелками, а потом куски собрали, сшили, и получилась дивной красы сорочка. Сама боярыня хвалила Марфицу, подарила ей серьги-«лапки», каких боярышня Аксинья уже не носила, и обещала отдать замуж за кучера Авдея. Все толковали, что такую сорочку хоть самому государю дарить впору. Ее красиво уложили в шелковый мешочек, также вышитый, и держали на видном месте. Вдруг боярыня велела молодому истопнику Федьке отнести мешочек в покои боярина. Девкам стало любопытно: для кого? Степаниде Прокопьевне также стало любопытно: что за знатный гость пожаловал?
Она втихомолку покровительствовала рукодельнице Марфице, обещая отказать ей после смерти все свои имущества. Та свою выгоду понимала. Поэтому Марфица, отправившись подслушивать и подсматривать, позвала ее с собой. Они прокрались через боярынины покои и спустились по той самой лестнице, по которой Марья Григорьевна ходила к мужу, когда он ее звал. Они уже давно не спали в одной постели, но встречались то в его, то в ее опочивальне.
Так Степанида Прокопьевна и услышала разговор с молодым степняком.
Потом она, понимая, что за такие сведения Татьяна заплатит, стала думать, как бы встретиться, и вдруг сделалась до того богомольна, что чуть ли не на весь день уходила в Успенский собор и мерзла там, выстаивая долгие службы. Наконец несколько дней спустя Татьяна ее отыскала.
Говорила старуха бессвязно, перескакивала с пятого на десятое, но Меррик сперва успокоил ее целыми пятью алтынами, потом стал спокойно задавать вопросы. Он примерно таких сведений из годуновских палат и ждал, только не думал, что горячий Ораз-Мухаммад сам кинется уговаривать всевластного боярина.
Потом Меррик отправил старуху с Татьяной и Диком, чтобы скоренько довели, а точнее сказать – подхватив под локотки, донесли до заднего двора годуновских палат, чтобы, поскользнувшись, не грохнулась. Нужно было торопиться, покамест еще в последней из церквей не завершилась служба и кремлевские ворота открыты.
Словесных хитросплетений Годунова старуха, конечно, не поняла. Не поняла, но запомнила. И сумела передать главное – боярин будет ласков, благодушен, приготовит дары, но получивший дары уйдет от него, в сущности, ни с чем.
– Ну что же, мастер Кит, грядут любопытные события, – сказал Меррик. – По всему выходит, что киргиз-кайсацкое