причем из нашего дома. С тех пор объявили в розыск, открыли дело о краже. Первый год мы объехали все ближайшие города, искали, где могли, везде спрашивали, развешивали объявления. А через год родилась ты, и дело постепенно пошло на спад. Конечно, еще три года мы пытались ее отыскать, но безуспешно. В итоге, дело закрыли, и нам, конечно, сочувствовали и говорили, что ее найдут, но в это уже никто не верил. Папку сдали в архив, а нам прислали копию всех материалов, мол, если вдруг что, дело вновь откроют. А прошло уже 11 лет с той пропажи, вряд ли уже наша первая дочь жива, да и если даже жива, то шансы на то, что мы ее увидим, очень малы: она не знает ни нас, и мы тоже вряд ли узнаем ее. Тебе решили не говорить, чтобы ты не печалилась зря. Поверь, тебе было очень тяжело, особенно в первое время. Ты никогда не интересовалась подвалом, потому мы потеряли бдительность, вот ты и вошла. Но вот теперь ты сама обнаружила, и скрывать уже незачем.
Ракель не знала, что сказать: она испытывала смешанные чувства. С одной стороны была рада, что эта тайна раскрылась, с другой – тоска родителей перекинулась и на нее, хоть она никогда и не знала сестру.
– Все в порядке, – с трудом выдавила из она из себя улыбку, – лучше, когда я это знаю.
– Ты не злишься?
– Больше нет. Сначала злилась, но теперь все понятно. А вот скажите, кто на этом фото? – и Ракель показала фотографию с человеком в плаще.
Сначала родители вглядывались в постаревшую картинку, явно не припоминая, кто изображен. Но потом искра сознания промелькнула в их глазах. В этот момент Ракель ощутила довольно сильную эмоцию отца в виде опасения, но тот быстро взял себя в руки:
– Помню. Тогда вышло недоразумение. Этот человек подошел к нам и сказал, что наша дочь в порядке. Но, поскольку это было в первый же день после кражи, и мы были очень расстроены, то указали полиции на него, поскольку сложилось впечатление, будто он знает, о чем говорит. Однако через несколько дней его и выпустили. С тех пор он как в воду канул.
– Вероятно, именно его я видела сегодня около школы. И что-то мне в нем не нравится.
Напряжение Гарри лишь возросло, и внимательная Ракель не могла этого не отметить.
– Держись от него подальше, – предупредил отец. – Никто не знает, кто это такой, и что с собой принесет. Может, в деле о похищении он и ни при чем, но именно тогда он и шлялся неподалеку. И вот, через столько лет вновь объявился.
– Хорошо, – согласилась Ракель, хотя и не слишком вняла предупреждениям. А отец сумел справиться с опасением, и углубился в свои мысли.
Дальнейший диалог уже не представлял особого интереса для Ракель, так как он пошел о повседневных делах, а девочка сконцентрировалась на новой для себя информации.
– Ладно, давай, тебе завтра в школу, иди поспи.
Ракель кивнула, вышла из-за стола и направилась в свою комнату. Разумеется, ложиться спать она пока не собиралась: слишком много информации она сегодня узнала. Из-за этого перевозбуждение все равно дало бы ей спокойно заснуть. Злости к родителям она больше не испытывала, но появилось какое-то досадное чувство.
«Как