зонтом. Когда Арина вкусила его губ, ей стало абсолютно безразлично, что он занимается такой бессмыслицей, как ресторанный бизнес.
Их отношения длились уже больше семи лет, и как-то он даже решился сделать ей предложение. Но вырвавшееся у Арины: «О нет!», сразу все расставило по местам. С тех пор Кирилл ни на минуту не забывал: ему позволено обеспечивать быт этой женщины, и это величайшая милость с ее стороны. На подобную роль он еще годился. Но стать мужем…
На этот раз Арина даже не откликнулась на голос звонка и продолжала курить на диване, обхватив голые колени. На все несчастья наслоился гнет клеветы, и сегодня ей не хотелось никого видеть. И Кирилла в том числе… Хотя Арина знала, что он все равно не исчезнет в такое время, даже если сказать ему об ее желании в лицо.
Кирилл открыл дверь своим ключом и прямо в плаще ворвался в комнату.
– Что с тобой, маленький?!
– Отстань, – буркнула Арина. – Не до тебя.
Он вернулся в прихожую, разделся и неуверенно присел на другой конец дивана.
– Что случилось?
– Ненавижу баб! – она выпустила столько дыма, что Кирилл чуть не задохнулся.
Он с детства не переносил запаха табака. Но ради него Арина и не подумала бы бросить курить. Кирилл терпеливо ждал продолжения, и она со вздохом уточнила:
– Не всех женщин, конечно. А именно баб!
– Кто тебя обидел?
– Мне позвонили сегодня, – нехотя призналась Арина. – Старая знакомая. В их школе две су…
Спохватившись, она замолчала, но Кирилл только махнул рукой:
– Ничего-ничего, лучше уж выругаться, раз накипело.
– Обойдусь. В общем две учительницы обсуждали один мой роман…
Арина спихнула книгу с дивана.
– Вот этот. И хоть бы что-то толковое сказали, учителя ведь все-таки. А то заявили, что я надергала в него ото всюду, и ничего своего тут нет. Это я-то! Да я сдохну однажды за этим столом, столько себя отдаю!
– Мне можешь не доказывать, я же вижу, как ты работаешь.
– Они говорили, что это плевое дело – написать такой роман!
– Маленький, – он подобрался поближе, – уж тебе ли обращать внимание на всяких глупых баб? Тут даже не о чем думать! Примитивная зависть.
– Будь я мужчиной, набила бы обеим морду!
Кирилл согласно кивнул:
– Тяжело быть женщиной.
– Я всегда спокойно переносила критику, ты помнишь. Но такое обвинение должно на чем-то основываться. Я никогда…
– Я знаю, – он прижал ее и замер от нежности к этому неуправляемому существу. – А ты забыла, что тебе говорили на прошлой неделе? Что твой новый роман – гениален. Что ты – лучший современный прозаик. Разве это не перевешивает? А вот, что я тебе скажу от себя… Мы с тобой, конечно, безбожники, но вот в твоих книгах есть Бог. Ты пишешь жестко, но в целом вещи получаются светлыми. Я не знаю, как тебе это удается… Людям нужны твои книги. Они же их дождаться не могут! Потому и читают в рукописях. Многие ли писатели