Оливия помедлила. – Я… я ненадолго. Мне просто нужен твой совет, Коул, прежде чем отправиться в Клинтон и забрать Тори от психотерапевта.
Его улыбка померкла.
– Какой именно?
Оливия тяжело вздохнула:
– После пожара у Тори начались кошмары. Я слышала, как она плакала по ночам. А сегодня утром, когда я вошла в ее комнату, я обнаружила это.
Она расстегнула куртку, достала пустую бутылку и протянула Коулу. Он открыл бутылку и осмотрел маркировку на донышке. Потом вскинул голову и посмотрел на Оливию.
– Думаю, она пила в своей комнате, – сказала Оливия.
– Лив, это брага Ноя Норда. Он датировал и отмечал свои партии с помощью этих значков.
– Знаю. – Она немного помедлила. – Думаю, она была там в тот вечер, когда случился пожар. Вместе с Рикки.
Глава 6
Помещение, где проводились вскрытия, было похоже на многие другие, которые Ребекке пришлось посещать за годы службы в полиции: голые трубы, сливы в кафельном полу, сосуды с рассеченными частями тела в формалине на полках, каталки и манипуляторы. Стальной шкаф для трупов с регулируемым температурным режимом. Но запах… к этому Ребекка так и не смогла привыкнуть.
В центре комнаты находился стол для вскрытия с большими металлическими весами старомодного бакалейного типа в ногах. На столе лежало тело, накрытое белой простыней.
У Ребекки свело живот. В голове раздался тихий звон.
– Ребекка, это доктор Бен Спайкер, – сказала Дикси.
Доктор Спайкер, весьма внушительный мужчина, стоял возле умывальника и споласкивал руки. Обсушив их, он повернулся и шагнул вперед. Его округлое лицо было таким же мясистым и тяжеловесным, как и все тело.
– Сожалею о вашей утрате, сержант Норд, – произнес он, со щелканьем натягивая резиновые перчатки. Его голос был гнусавым и странно высоким для такого объемного туловища.
Дикси предложила Ребекке жесткую белую маску. Ребекка покачала головой. Она хотела полностью осознавать все сенсорные сигналы, пусть даже это выглядело как разновидность самобичевания. За то, что ее не было рядом с отцом. Сама Дикси надела маску.
Доктор Спайкер немного отвернул простыню, открыв голову ее отца и верхнюю часть его плеч.
Ребекка вздрогнула и поборола желание отпрянуть назад.
Голова представляла собой почерневший бесформенный комок с белыми зубами, стиснутыми в смертной судороге.
Несмотря на прохладу в помещении морга, несмотря на то, что останки ее отца сохранялись при минусовой температуре, запах горелой человеческой плоти мгновенно ударил в ноздри. Свиная, печеночная, почти мускусная сладость. Густота, проникающая в рот и оставляющая долгий след на обонятельных рецепторах.
Однажды пожарные рассказали ей, что когда человеческое тело сгорает целиком, то обогащенная железом кровь, которая запекается внутри, имеет металлический запах с привкусом меди. Внутренние органы, которые редко сгорают полностью из-за высокого содержания жидкости, пахнут как подгоревшая печенка.