широко шагал, то и дело оглядываясь по сторонам, и тащил за собой еле поспевающую девочку. Она не сопротивлялась, бойко перебирала своими маленькими ножками и все продолжала бормотать:
– Эсса банда и ди кимбанда
Эсса банда лье шаму
Бота фогу на фунданга
Дерруба кем деманду…
Вскоре впереди замаячила родная пятиэтажка. Они быстро пересекли двор и забежали в подъезд. Девочка закончила свои молитвенные нашептывания, загадочно посмотрела на Теодора и крепко сжала ему руку. Немного запыхавшись, они остановились на лестничном пролете четвертого этажа.
– Ну вот, деточка, мы уже почти пришли. Еще один этаж.
– У меня, дяденька, имя есть. Эзили, – сказала девочка.
Теодор вяло откликнулся, поднимаясь по лестнице.
– Очень красивое и редкое имя. Я никогда такого не слышал!
– Ну, для Москвы это имя, может, и редкое, а вот на моей родине оно популярное. Это имя богини – покровительницы детей. Она пресекает любые действия, останавливает все, что возможно и невозможно, чтобы прийти на помощь детям. Она защищает детей до последнего вздоха. Иногда ее называют святой Барбарой Африканской. Но в своей гневной ипостаси она зовется Красноглазой Эзили.
Они наконец-то поднялись на пятый этаж. Теодор отпустил руку девочки и завозился с ключами. Смирившись с мыслью, что девочка тронутая, он рассеянно заметил:
– Так ты хочешь сказать, что ты родом из Африки? Для африканки ты слишком это… Бледновата. Он тихо рассмеялся собственной шутке.
Девочка снисходительно пояснила:
– Эзили популярна не только в Африке, но и в странах Карибского бассейна, в том числе и на Гаити, откуда я родом.
Теодор услышал, как хлопнула дверь подъезда. Он напрягся, как натянутая струна, вслушиваясь в доносившиеся снизу звуки.
– Зррр, ззррр, зззрр. — Теодор услышал скрежещущие удары, будто кто-то очень тяжелый медленно карабкался по ступеням. Он быстро провернул ключ и отворил первую дверь, за которой располагалась вторая – железная. Металлический скрежет неумолимо приближался, раздаваясь уже примерно с третьего этажа. «Только не на пятый! Быстрее, быстрее», – Теодора начала охватывать паника. Ключ, как назло, намертво застрял в замке и ни за что не хотел поворачиваться. Он попытался вынуть ключ, но тот словно врос в дверь. Вспотевшие от страха пальцы соскальзывали с него. Теодор ударил несколько раз в дверь плечом и судорожно задергал ручку.
– Сука, – в отчаянии выдохнул он.
Девочка с улыбкой наблюдала за его суетливыми движениями. Посмотрев в глаза Теодора, наполненные страхом, она спокойно сказала:
– Не надо! Сейчас Петро поднимется, и мы войдем все вместе.
Скрежет шагов доносился уже с четвертого этажа. Тело охватила слабость. Теодор опустил руки и прислонился к стене, вглядываясь в лестничный пролет. «Ну, вот и все. Я попался, – с чувством облегчения подумал он. Я признаюсь во всем. За девять детских трупов мне дадут пожизненное». Он с удивлением заметил, что помимо скрежещущих шагов, он слышит негромкое заунывное