занавешено выцветшей тюлевой шторой. В углу урчал холодильник. Старый «ЗИЛ» братья недавно перетащили сюда из кухни. В другом углу стояло большое раскладное кресло. На нем можно было не только посидеть с книжкой, но даже вздремнуть. Или полноценно поспать на случай гостей.
После того, как ГИТИК расформировали, старший Геворкян разрешил хозотделу за символическую цену продавать реквизит бывшим сотрудникам, и они тут же растащили по домам всё, что могло пригодиться в хозяйстве. Так в питерской квартире Программиста оказались старое Зеркало и еще кое-какие вещи, в той или иной степени обладающие магическими свойствами. Часть из них после смерти родителей перекочевала сюда, в бывшую их спальню.
В этой комнате, можно было уединиться и спокойно поработать или просто почитать, поэтому братья Ковалёвы обычно называли её «комнатой-читальней».
Программист открыл холодильник. Он нисколько не сомневался в том, что слова Полуэкта про борщ и котлеты являются шуткой – лучшим кулинарным творением младшего Ковалёва были макароны по-флотски, но банка кабачковой икры теоретически там могла заваляться. Увы, кроме двух банок с прозрачной жидкостью и эмалированной ванночки с надписью «мясо», в которой вместо мяса лежал продолговатый, похожий на треснутую дыню булыжник, в холодильной камере ничего не было.
Грустно вздохнув и вспомнив, какой замечательный борщ варит его Полина, Программист извлёк тяжёлый булыжник из ванночки. Осторожно, словно это был не обычный валун, а хрупкое изделие из горного хрусталя, он отнёс камень в угол комнаты и положил его на специальную асбестовую подстилку. Похлопав булыжник по холодной поверхности, он подошёл к Зеркалу и снял с него серую скатерть, подняв при этом кучу пыли. Аккуратно сложив скатерть, Программист подошёл вплотную к Зеркалу и подмигнул своему отражению.
– Женюсь, женюсь, какие могут быть игрушки? – промурлыкал он, решительно взявшись рукой за край массивной дубовой рамы.
Казалось, что зеркальная рама была закреплена на стене неподвижно, но на самом деле Зеркало могло вращаться вокруг центральной оси с помощью скрытых внутри стены шестерёнок. Это было не обычное зеркало, а своеобразный портал в магическое Зазеркалье, доступ к которому получал человек, знающий специальное заклинание – голосовой код для входа.
Главный секрет заключался в том, что все удивительные возможности Зазеркалья в полной мере становились доступны благодаря магическому информационному процессору, тому самому треснутому булыжнику, который Программист называл чипстоуном. Магическую мантру знал только он и пользовался иногда Зазеркальем как сейфом, убирая туда, главным образом, от любознательного младшего брата разные вещи. Где-то там, в глубинах Зазеркалья, на потайном крючке должен висеть дубликат квартирного ключа.
Программист щёлкнул пальцами и произнёс заклинание. За рамой что-то треснуло, и Зеркало, многозначительно выделяя каждое слово, заговорило слегка