Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти
и „неприемлющих“ войну.152 Патриотизмом, по свидетельству современников, пылали только господа. В „низах“ же шло глухое брожение.153 В одной лишь столице в день мобилизации в знак протеста против войны бастовало более 20 предприятий.
Рабочие встречали запасных криками „Долой войну!“ и пением революционных песен. На улице завязывались драки между рабочими и агрессивными громилами-черносотенцами. Порой мобилизованные присоединялись к рабочим, но на подмогу крайне правым спешила пешая и конная полиция.154 Антимилитаристов и демонстрантов избивали с криками „изменники“, „предатели“. После этого участников демонстрации отправляли в полицейский участок.155
С объявлением войны на лицах многих граждан читалось уныние, а в рабочих кварталах современники наблюдали горе и слёзы.156 157 Свидетелям запомнились раздирающие душу сцены.158
Было ясно, что многие призывники уходили из родного дома с тем, чтобы никогда не вернуться назад. Несмотря на то, что продажа алкоголя с началом войны была запрещена, мобилизованные доставали спиртное, чтобы заглушить страх и тоску.159
Некоторые очевидцы говорили о нервозности и животной панике. Сплошные стоны и плач стояли и при проводах призывников на войну.160 При прощании на станциях дело доходило до того, что причитающие жёны мобилизованных цеплялись за буфера вагонов, бросались под колёса, ложились на рельсы и перегораживали путь поезду.161
Крестьянин Иван Юров вспоминал жуткую картину отправки мобилизованных. По его выражению, у многих мужчин, как они не крепились, из глаз лились слёзы, а все женщины истерически рыдали или скулили каким-то нечеловеческим голосом, держась обеими руками за своих мужей.162
Юров заметил, что мужчины каким-то помертвевшим взглядом смотрели на оставляемых жён и детей: „Глядя на всё это, хотелось и самому завыть по-звериному от бессилья против этого великого и ужасного бедствия. И больше всего было больно от сознания, что это бедствие подготовлено и обрушено на головы народных масс кучкой бесчувственных к народному горю людей.“163
Летом 1914 года, когда Российская империя вступила в Мировую войну, военное ведомство, кабинет министров, Государственный Совет, двор и даже Госдума были убеждены, что война с немцами будет узкорегиональной и закончится в четыре, максимум в семь-восемь месяцев.164 Как и на Западе, никто в России не предполагал, что военные действия затянутся на несколько лет.165 166
Немцев и австрийцев собирались быстро „раскатать”, а Берлин взять к рождеству.167 Подобные фантазии были невероятно наивны. Война из „молниеносной” превратилась сначала в маневренную, а потом в окопную. Противостояние стало вестись на истощение противника.168
Как отметили авторы одного исторического исследования, вызванные элитами события скоро переросли через их головы: „Армии, непрерывно возрастали в числе, закапывались в землю