еще не перевели. И Кори был этому рад. Видеть его, последнее, что он хотел.
У пациентов настало время прогулки перед ужином.
Прогулка в корпусе Д, отличалась от прогулки в корпусе Б. Там пациенты могли гулять в любое время с одиннадцати до часу и с четырех до шести. Они сидели на лавочках, читали книги на свежем воздухе, прогуливались, встречались с родными, собирали траву и цветы для поделок на творческих терапиях.
Прогулки в корпусе Д выглядели иначе. Брат Гаррисон, два санитара и два охранника выстраивались вдоль коридора. Поочередно они открывали двери палат, надевали на больных наручники, а потом выводили колонной в отгороженный двор. Там они встали по периметру и наблюдали. Долго сидеть нельзя. Долго ходить по кругу тоже. Прогулка продолжалась час. Можно было поиграть в мяч и шахматы, если охрана в настроении, но подобное мало кого из больных интересовало.
– Джо! – Кори подошел к брату Гаррисону. Он стоял смирно. Больных выпускали из палат.
–Джо, могу я присутствовать на прогулке?
– Конечно, док. Только не нервируй их. На улице мы можем не успеть среагировать вовремя, если на тебя опять нападут.
Кори насупился. Видимо нападение Моргана ему будут припоминать все оставшуюся практику. Они вышли на улицу, Лоусон присел на скамейку. Пациенты сделали первый круг. Кори наблюдал за Крашером. Он бодро шел в середине и вдруг начал петь на весь двор:
– По кладбищу гуляю я,
Лежат тут все мои друзья!
Я пришел на кладбище,
Здравствуйте товарищи.
Пациенты оживились. Кто-то подпевал. Тут Чарльз притормозил и выставил подножку одному из больных. Он упал в грязь, чем вызвал всеобщую панику. Охранник засвистел в свисток. Брат Гаррисон принялся разгонять столпотворение вокруг упавшего. А Крашер быстро отошел и сел рядом с Кори.
– Привет, Виски.
– Хорошо поешь.
– Мейсон тебя невзлюбил.
– Мне все равно.
– Он давно здесь работает. Сжил много сестер и докторов. Любит жаловаться и подбивать остальных. А его любят за то, что в любое момент он готов выйти на смену и делать любую грязную работу. – шептал Чарльз, прищуривая от солнца глаза.
– Десять минут, Крашер! В камере зад будешь просиживать! Давай гуляй!
Крашер поднялся и Лоусон вместе с ним. Они, не спеша двинулись по кругу.
– Я думаю, что Мейсон не здоров. Его приступы агрессии, истерики, перепады настроения. Недостаток внимания. Ему бы посетить хорошего психолога. – болтал Кори. Честно говоря, Крашер, единственный во всем Отектвуде с кем можно было нормально поговорить. Он не перебивает, не дает очевидных советов, не пытается доказать Кори, что тот просто не опытный амбициозный студент. Идеальный собеседник.
– Как ты себя чувствуешь. Как швы? Кто тебе делал сегодня перевязки? – Кори взглянул на криво налепленные на лицо салфетки.
– Я сам. Ирен бросила мне пластырь и упаковку материала. Она боится ко мне подходить.
– Так дело не пойдет. – Кори отлепил пластырь от брови Крашера и разгладил по лбу.
– У