так трудно мужикам понять, что для того, чтобы расстегнуть лифчик, нужно тянуть крючки не в разные стороны, а наоборот, навстречу друг другу?.. Пришлось самой снять. А этот козел уставился на мою грудь, рот раззявил и говорит: «Ни фига себе сиськи!..» Болван!.. Ноль. Я тебе точно говорю. Полный ноль. Надоело.
– Что тебе надоело?
– Все надоело. И ты тоже.
Глафира отвернулась к коврику и начала обводить пальчиком фигуры трех медведей.
Именно в этот момент все и произошло. Маргарита словно проснулась. Она удивленно огляделась вокруг: серая комната, серые обои, серая жизнь… Что она здесь делает? Что ее здесь удерживает?
А за окном хохотали мальчишки и светило солнце. Маргарита вдруг почувствовала, что и этот хохот, и лазурное небо, и птица, парящая в вышине, – все это она, ранее раздробленная на осколки, рассыпанная по всему миру, а теперь целостность вернулась, а с ней вернулись радость и смысл, и надежда. Словно за спиной выросли крылья. Легкая, нетерпеливая, Маргарита летела ввысь, как та птица, а серая комната, тесное гнездо, осталась далеко внизу.
И Маргарита поняла, что назад она уже не вернется. Ее ждали солнце, ветер, дальние дороги, а, может быть, в конце пути и принц в просторном замке, где уже расстелена четырехспальная золоченая кровать, горят свечи и искрится в бокалах вино.
Она сняла со шкафа дорожную сумку и начала укладывать свои нехитрые пожитки.
– Что это ты делаешь, Маргоша? – Глафира с интересом наблюдала за сборами.
– Уезжаю.
– К кому?
– Не к кому, а куда.
– Хорошо. И куда?
– А никуда. На поиски удачи. Вслед за Синей птицей. – Маргарита застегнула молнию и направилась к двери. – Прощай, Гланя.
– Дура! – зло выкрикнула Глафира. – Осталось всего полмесяца. Получишь аттестат. Без него-то как же?..
– Как-нибудь.
У порога Маргарита остановилась и еще раз посмотрела на свою комнату. Чувство жалости, что-то вроде ностальгии, неожиданно налетело, заполнило сердце. Маргарита бросилась к Глафире и порывисто ее обняла.
– Прощай, подружка. Желаю тебе удачи.
– И тебе, – ответила Глафира. – А если некуда податься, отправляйся к моей сестрице Соне. Я ей позвоню. Адрес ты знаешь.
Сказала и отвернулась.
Когда Маргарита выходила из комнаты, Глафира все так же лежала в постели и опять чертила узоры на трех облезлых медведях.
Сначала Маргарита хотела пройти по всем комнатам, обнять на прощанье всех друзей и подружек, но потом посчитала свой порыв смехотворным. «Долгие проводы – лишние слезы», – решила она и незаметно покинула интернат. В кармане у нее было почти пусто. Но на несколько дней хватит. А там видно будет.
Через час Маргарита тормознула огромный автофургон и, не раздумывая, уселась в просторную кабину.
Глава четвертая
Ночь надвинулась на город, как огромный лесной зверь. Над оранжевыми пятнами уличных фонарей клубилась легкая дымка тумана. Она поднималась