хватило?!»
Подумать над ответом на этот вопрос она не успела: в дверь ударило чем-то тяжелым, с той стороны глухо выругались по-норманнски, лязгнули железные петли, и в сени влетел встрепанный Тихоня с мечом наголо. Меч был в крови. Нэрис побледнела:
– Ульф!..
– Обождите, госпожа… – Вояка, прижав вздрагивающую дверь плечом, поспешно опускал тяжелый засов. – И откуда только взялись, спаси нас Один?
– Это правда пираты, да, Ульф? – Она рванулась к нему, чтобы помочь, и ахнула: – Господи! Ты же ранен!
– Это пустяки… – прогудел норманн, шаря глазами по горнице. – Хвала богам, живой, и меч из рук не падает… Эй, хозяйка! Выхода второго тут нету?
– Не-э-эт… – прорыдала жена старосты, вжимаясь в угол. – Ох, Пресвятая Дева!.. Смерть наша пришла-а-а… Всех убьют, деток увезут, скотину заберу-у-ут…
Тихоня поморщился. Потом оглянулся на дверь, которая держалась уже буквально на честном слове, и поудобнее перехватил меч.
– Сховайтесь хоть в погреб, госпожа! – отрывисто сказал он, утирая с лица кровь из рассеченной брови. – Глядишь, не заметят… Торопятся, стервятники…
– А ты как же?.. – всполошилась она.
Ульф только рукой махнул, не ответил. Дверные петли жалобно застонали… Девушка сделала поспешный шаг в сторону откинутой дверцы погреба и вдруг замерла как вкопанная:
– Тихоня! А где Шон, Вилли… где все остальные?!
– В погреб! – с незнакомой повелительной интонацией бросил норманн, оставив без внимания ее вопрос.
Леди Мак-Лайон похолодела:
– Они… их…
– Не время плакать, госпожа. – Ульф замер в черном прямоугольнике сеней, широко расставив ноги и нагнув тяжелую голову. Нэрис, кусая губы, попятилась к спасительному погребу, куда только что нырнула более расторопная рыбачка… Но не дошла – дверь сдалась натиску смуглых захватчиков и слетела с петель, с грохотом обрушившись внутрь дома. Послышался топот сапог, английские ругательства, в узких сенях стало тесно от напирающих снаружи людей.
– Вот же лось норманнский… две стрелы в живот поймал и не чешется!..
– С боков заходите, кретины! Всех в капусту порубает!
– Где тебе с боков, Чарли, тут же не развернуться!..
– По ногам бей…
– Сколько можно копаться, остолопы?! Отлив на носу.
– Навались…
Нэрис, дрожа как осиновый лист и напрочь позабыв о том, что велел ей Тихоня, вжалась в стену возле окошка. Из сеней донесся глухой яростный рык Ульфа, потом страшный грохот, звон оружия, крики боли и звуки падающих тел. Господи, спаси и сохрани!
– Хватит канителиться! – раздался все тот же хриплый бас, недавно ругавшийся «кретинами» и «остолопами». – Вы что, с одним бойцом справиться не можете?!
– Чарли, да ты ослеп, нет? На ем кольчуга, а нам тут тесно…
– Идиоты, – сплюнул голос. – Разойдись! Что вы сюда всей шарагой вперлись?! Проем освободить!