уверен. Никаких следов наркотиков.
– Но что же тогда могло случиться? Инфаркт? В столь юном возрасте?..
Слышен только звук льющейся воды.
«Как стереотипно все они мыслят – передозировка наркотиками, сердечный приступ, летальный исход…»
Он дольше, чем это необходимо, моет руки, потом протирает спиртом. Поворачивается к полицейскому, просит его тщательно осмотреть тело покойной:
– Не стесняйтесь и постарайтесь ничего не упустить из виду: внимание к мелочам – неотъемлемая часть вашей профессии.
Савуа изучает труп. Хочет поднять руку девушки, но эксперт останавливает его:
– Нет, не прикасайтесь.
Глаза инспектора скользят по телу девушки. Он уже располагает кое-какими сведениями о ней: Оливия Мартинс, португалка, имеется любовник, лицо без определенных занятий, завсегдатай вечеринок; сейчас его уже допрашивают. Судья дал санкцию на обыск в его квартире, и там обнаружили несколько ампул с тетрагидроканнабинолом, основным галлюциногенным элементом марихуаны – это вещество, которое не так давно удалось синтезировать: не дает запаха, а эффект от его приема гораздо сильнее, чем при поглощении дыма. Еще были найдены шесть упаковок – по одному грамму кокаина в каждой. Простыня со следами крови отправлена на экспертизу. Скорее всего, дружок убитой был мелким наркодилером. Был на заметке в полиции, раз или два сидел в тюрьме, но тяги к физическому насилию за ним не наблюдалось.
Оливия и после смерти очень хороша собой. Длинные пушистые ресницы, детское личико, девичья грудь…
«Не отвлекайся. Ты же профессионал…»
– Ничего такого не вижу.
Савуа слегка раздражает сквозящее в улыбке эксперта высокомерие. Тот показывает на маленькое, почти незаметное лиловатое пятнышко между левым плечом и шеей. А вот и другое – на правом боку, меж ребер.
– Применяя специальные термины, я сказал бы, что наблюдается обструкция яремной вены и сонной артерии с одновременным и равным по силе воздействием на определенный нервный узел, причем произведенным с такой точностью, что это привело к полному параличу верхней части тела…
Савуа ничего не отвечает. Судебный медик понимает, что сейчас не стоит пускать пыль в глаза, щеголяя профессиональной терминологией. Ему, как всегда, становится жаль себя: каждый день иметь дело со смертью, жить в окружении трупов, общаться с неулыбчивыми полицейскими… Недаром дети предпочитают не распространяться о том, где работает их отец, да и в гостях ему приходится помалкивать, потому что люди ненавидят «мрачные разговоры». Уже не в первый раз он спрашивает себя, не ошибся ли в свое время с выбором профессии.
– Проще говоря, ее задушили.
Савуа по-прежнему молчит, напряженно пытаясь представить себе, как можно задушить человека средь бела дня на набережной Круазетт. Родители рассказали, что утром девушка вышла из дому с товаром на продажу – незаконную, ибо эти уличные торговцы налогов не платили и не имели права работать.
«Впрочем, это к делу не относится».
– Вместе с тем, – продолжает медик, – есть