Ну что вы все молчите, словно воды в рот набрали?
На этот раз Таисия Петровна аж вся взвилась, на тонких змеевидных губах у неё забелела пена. Казалось, вот-вот, и она, забыв всякое приличие, вцепится в волосы своей подчинённой.
– Ну, допустим, я велела Ларисе покараулить музейные ценности, – не сказала, а как-то взвизгнула она, и лицо у неё покрылось бурыми пятнами, – так что тут плохого!
– Всё же мне, Таисия Петровна, немножко странно вот что, – подал голос Глеб, кипевший весь от возмущения. «Если бы эта стерва, – думал он – не отдала этот нелепый приказ, сестра была б жива».
– Почему вы именно Ларисе поручили это дело? Гораздо логичнее поручить его крепкому мужчине, – он кивнул в сторону Дробышева.
– Но Анатолия к тому времени уже и след простыл, и как я могла его заставить, если он у нас числится не на полной ставке! – оправдывалась Таисия Петровна, хорошо понимая, какое чувство сейчас питает к ней брат Ларисы.
– Да и на кого ещё я могла возложить эти обязанности, не на неё же, – пренебрежительно сказала она, кивая в сторону Кати. – А Лариса была самой ответственной. Этим я и руководствовалась.
Затем она откровенно зевнула, давая понять Глебу, что разговор пора закруглять и, уже не обращая ни на кого внимания, принялась шуршать бумагами, небрежно складывая их в сумку. Потом она решительно поднялась и быстрыми шагами направилась к выходу. А Глеб всё ещё находился под впечатлением информации, услышанной от Кати Тимофеевой. Хотя сегодня он сделал только первые шаги на пути к расследованию, но уже остро почувствовал, как чертовски устал от всего этого копания в грязном музейном белье. Его даже начинали одолевать сомнения, правильно ли он сделал, что взялся за столь сложную задачу. Ведь, как ни крути, в этих неимоверно трудных вопросах он фактически дилетант, а тут, несомненно, нужно профессиональное чутьё.
По большому счёту он был страшно недоволен собой. Не так надо было действовать, не так, укорял он сам себя. Какого чёрта он свёл всех лоб об лоб, как на банальном собрании? С уборщицы он так и не выжал ничего путного, а ведь она наверняка что-то, да знает, да и другие тоже, просто боятся все заведующую, это видно невооружённым глазом. Как бы там ни было, он был твёрдо убеждён, что выводы делать слишком рано, что в подобных делах нередко так бывает: тот, кто на подозрении, в конце концов, оказывается ни в чём не замешанным.
И всё-таки интуиция подсказывала ему, что убийство сестры произошло при весьма таинственных запутанных обстоятельствах, кто-то был явно заинтересован в её смерти, кому-то она, возможно, сильно мешала, и этот загадочный «кто-то», скорее всего, из их же коллектива. В самом деле, откуда убийце было известно, что в ту ночь в музее дежурила Лариса и что она была совершенно одна. Кто, как не свой человек, мог беспрепятственно открыть дверь, да ещё в ночное время и свободно проникнуть в помещение?
Глеб был чрезвычайно рад, что наконец-то выбрался наружу,