Ларочкин дневник, – пояснила она, и глаза её мгновенно увлажнились. – На днях всё перерыла, насилу отыскала, она его прятала вон в том шкафу, где у меня старые вещи хранятся, на последней полке, замаскировала среди бумаг. Лариса, сам знаешь, любила всё записывать. Думаю, большого греха в том нет, если прочитаем её записи, авось, тебе что-нибудь пригодится. Сама я плоха совсем стала, глаза слезятся, читать ничего не могу. Да и нервы у тебя, сынок, покрепче моих.
Дневник сестры он, конечно, прочитает, может, там есть разгадка её таинственной гибели. Он помнил о привычке сестры ещё со школьных времён – изливать свою душу на бумаге. Но, как ни велик был соблазн сию же минуту раскрыть дневник, сейчас он не станет его изучать, а прибережёт это дело на другой момент. Нельзя хвататься за всё сразу, и так сплошная каша в голове. Сначала он встретится с владельцем коллекции. Как его фамилия? Остапчук, кажется.
Глава шестая
На удивление себе в этот раз Глеб проспал до утра, и из цепких объятий сна его вырвал чей-то настойчивый телефонный звонок. Катя сдержала своё обещание и торжественным голосом сообщила ему домашний адрес владельца коллекции, а заодно – и музейного сторожа. Помолчав, девушка с придыханием поинтересовалась, не может ли она быть ему ещё чем-то полезной.
– Спасибо тебе, Катюша, ты у меня славная помощница, – растроганным голосом поблагодарил он, – послушай, мне надо с тобой обязательно встретиться и кое о чём поговорить, тут одна вещь, на мой взгляд, серьёзная всплыла, – торопливо добавил он и, не дожидаясь ответа, начал поспешно собираться.
Улица встретила его плотной завесой тумана и сыростью. Вдобавок после вчерашнего ночного дождя во дворе красовались большие зеркальные лужи и, перепрыгивая через них, он изрядно обрызгал себе брюки. Уже сидя за рулём машины, он размышлял, с кого всё-таки вперёд начать? Со сторожа или владельца коллекции, оба старика, которых он никогда в глаза не видел, представляли для него большой интерес. Решил сначала встретиться с коллекционером. Он открыл записную книжку. Так, где он живёт? Улица Лазо 20, квартира 14. Этот деревянный двухэтажный дом находился на краю города, рядом с таким же заброшенным заводом железобетонных изделий, который уже лет семь, как обанкротился, и сейчас тут напрочь замерла жизнь.
Дом вот уже добрый десяток лет был занесён в список тех зданий, которые уже давным-давно подлежали сносу вследствие крайней ветхости. Одна половина полностью разрушилась и представляла собой печальное зрелище: она была похожа на обглоданный гигантский скелет какого-то доисторического чудовищного животного. А поскольку здесь, как водится, нашла себе место для обитания целая колония голодных бродячих кошек и собак, из этого чёрного зева постоянно несло страшным зловонием. Однако, несмотря на всю разруху, в другой половине на удивление ещё теплилась жизнь, о чём свидетельствовала тоненькая струйка сизо-чёрного дыма, которая змейкой шла из трубы.
Глеб догадался,