не было зацепок, он не знал где искать, а главное кого. Возможно, это был старик, или мужчина в расцвете лет, а может быть, это была и вовсе женщина. Он прислушивался к каждому говору, пытаясь найти прусский акцент. Аллегро хорошо знал, как он звучит, ведь для его возлюбленной родным языком был прусский, но, хоть она хорошо знала и изъяснялась на итальянском, акцент не проходил ни на миг.
Почему же он не услышал его в голосе Гофмана? Может быть, он был слишком увлечен, или устал после томной поездки? Нет, дело было совсем в другом: Кристиан, зная о намерениях Калисто, нарочно путал его с самого начала его миссии. Дело в том, что прусак владел не только прусским, русским и датским языками, но так же он мог говорить на австрийском диалекте. Австрия была германским государством, следовательно, ее граждане изъяснились по-немецки. Но так устроен язык, что зачастую в нем преобладает диалектика. Например, Мордовия, которая три века назад вошла в состав Российского Государства, имела две народности: мокшу и эрзю. Диалектика ее была и остается настолько развитой, что разные говоры могут встречаться каждые шесть верст. Главным же диалектом было смешение двух языков в один: шокшанский. Подобно такому принципу было использование немецкого языка многими европейскими странами, но вернемся к Гофману.
Хорошо зная австрийский диалект, он мог говорить так, что невозможно было понять, говорит прусак или австриец, как раз за последнего и принял его Аллегро. В планы Кристиана входила тайная игра с итальянцем, и желание запутать его, не выдавая себя. Он желал влиться в доверие, и обмануть Калисто, убедив его, что никакого дипломата нет, или он схвачен, или давно уехал из России. Почему же Гофман так поступал, ведь в его миссии не было ничего шпионского и преступного? С одной стороны это было так, но с другой…
Во-первых, Калисто мог разрушить так чутко настроенные отношения с Александром, во-вторых, Кристиан начинал вести двойную игру, ведь решившись на спасение Митича, он подвергал себя опасности, ведь Вильгельм не приветствовал жертвы, ради подданных других корон. К тому же, он чувствовал, что из этой страны он не вернется прежним, а в связи с нарастающим накалом событий, не знал – вернется ли вообще.
Калисто, гуляя возле гостиницы, услышал ту самую речь, которую искал; обернувшись, он увидел человека немецкой внешности. Беловолосый, с тонкими щеками человек ругался с кухаркой гостиницы, а в его словах явно преобладали нотки немецкого языка.
Итальянец сделал вид, что он плохо понимает русский язык, и ему безразлично все, что происходит вокруг. После того, как человек, вдоволь обругавши кухарку, пошел прочь, Аллегро последовал за ним, постоянно прячась, чтобы не попасться ему на глаза. Предполагаемый прусак завернул за угол и вошел в дверь, подойдя к ней итальянец прислушался, с внутренней стороны двери доносился разговор двух немцев. Калисто знал немецкий блестяще, основной вклад в это внесла его Андреа, и он мог понимать, о чем говорят внутри помещения, и он понимал.
– Я говорю тебе, Джерд, за мной пристально следят.
– Алоис, о чем ты говоришь, кто будет за тобой следить?
– Они