вот – хана…
И неказист, и невелик
Был приснопамятный старик —
Но, видя сей суровый лик,
Сам сатана,
Я мыслю, обмер бы и сник,
Решив: «Хана…»
Куда убрался? В рай, иль в ад?
Но, право, не придет назад.
И родственник, поживе рад,
Готов хватать
Наследство – долгожданный клад, —
Как подлый тать!
Фи, Смерть! Зачем тобой ведом
Бедняга Джон в дубовый дом?
Гасил он – с тягостным трудом! —
Раздор и свару,
Смирял разгул, сметал содом,
Пророчил кару!
Безжалостно врывался Джон
Во всяк бордель, во всяк притон —
И грешных перечень имен
В башке хранил.
Презренных шлюх повинный стон
Был Джону мил!
Порою шпагу иль кинжал
Хмельной распутник обнажал —
Но Джон в узде врага держал,
Немилосерд! —
О, перед старостой дрожал
И смерд, и лэрд!
А протрезвеет сукин кот —
И к Джону каяться идет:
Мол, я обидел вас – и вот,
Воздам стократ…
И взятку старосте кладет,
Кляня разврат.
Но девок – весь дневной улов! —
Джон отсылал без долгих слов
Под сумрачный тюремный кров:
Мол, посиди!
Стоял всеместно вой и рев:
Мол, пощади!
А нынче в городе у нас —
Гульба, попойка, перепляс:
Во всякий день, во всякий час
Мы пьем до дна!
Джон Купер гигнулся, угас,
Ему – хана!
О Смерть! Ужель твоя коса
Взнесла мерзавца в Небеса —
Двуногого цепного пса,
Царя пройдох?..
Но верю, верю в чудеса:
Джон Купер сдох!
Постскриптум
Во страхе закрываю рот:
Из-под земли покойник ход
Наружу вырыл, точно крот!
Везде гласят:
Видал покойника народ
Раз пятьдесят!
Неугомонный царь пролаз
Гнусит, червив и черномаз:
«Простите, ибо грешен аз…»
О, как наружу
Прополз мертвец? Увидишь – враз
Напустишь лужу!
Но мир усопшему, не меч!
Чтоб не было подобных встреч,
Священник да услышит речь
Бедняги Джона
И молвит: «Сын мой! Время лечь
В земное лоно!»
Вильям Крич
(1745 – 1815)
Некоему господину, сетовавшему на то, что потерял старые карманные часы
К чему же огорченный вид?
Зачем же раздражаться тут?
Не сетуй: время прочь летит —
Часы, как должно, прочь бегут.
Отменно тощему и телесно слабому автору, сочинившему архипустейший трактат
Где же, где он, источник моих вдохновений? —
И талант удивляется часто, и гений.
Ты же в собственном облике черпаешь мощь:
Твой никчемный трактат и бессилен, и тощ.
Залог блаженства
Пройди,