барной стойкой бывает двух типов: «сорвавшаяся сделка» и «женщина». Но если бы у вас были неприятности в бизнесе, то вы бы попросили льда и пили мелкими глотками, потому что бессознательно решили бы экономить. А тех, кто глотает крепкое, не чувствуя вкуса, вот как вы сейчас делаете – тех ударили по сердцу, а не кошельку. И почему женщины так любят рвать отношения на расстоянии? Мужчина в столицу по делам – а ему нож вдогонку. В спину!
– А что, нас много таких?
Бармен сделал многозначительный жест полотенцем.
– Но вы ведь не бизнесмен? Судя по одежде: высокооплачиваемый с недавних пор специалист?
– Искусствовед, – мгновенно признался я и тут же пожалел: ещё полчаса назад я пообещал себе ни с кем больше не говорить о прекрасном в этом проклятом городе.
– Так пейте не спеша! – неожиданно предложил бармен, – виски это тоже искусство. В этом напитке вкус солода и торфяного дыма, которым коптили солод, а также чуть морской солёности, чуть вязкости от дубовой бочки. Какой урок можно извлечь? Что наши чувства нежны, как ростки ячменя, и так же недолговечны. Но боль всегда улетает, как торфяной дым. Что следы, оставленные нами, смываются морем. Что мощный дуб пошёл на бочку, а значит, и после смерти ты можешь чем-то послужить…
– Да вы поэт!
– Любой бармен – поэт, философ, телеведущий и врач в одном флаконе.
– Тяжёлая, должно быть, работа.
– Не стану отпираться. Но буду скромничать. Кто я? Слушатель. Приходят разные люди, садятся за стойку, начинают говорить. Заезжие бизнесмены и столичные специалисты, иностранцы и прожигатели жизни. Моё дело наливать, стоять рядом и не затыкать пальцами уши. Если вам вдруг покажется, что я изрёк мудрость, то я вас разочарую: я её у кого-нибудь подхватил. Благодарите тех, кто сидел за стойкой до вас. Я посредник. Лишь посредник.
– Почётная миссия.
– Если бы мне ещё платили за каждое слово!
Я извлёк из кармана брюк помятую купюру.
– Да бросьте! Спрячьте деньги, они вам понадобятся! Слушайте бесплатно. Я буду сорить словами, а вы выбирайте, что понравится. Вы обижены на кого-то? Так вот «Для каждого человека ближний – зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки».
– Кто это сказал?
– Ну откуда же мне знать. Какой-нибудь Шпенглер или Шопенгауэр. Но лично я это услышал от облысевшего раньше времени гуманитария, который перебрал текилы, сидя вот за этой табуреткой. Вы потеряли веру? «Душа не любит, она сама есть любовь. Она не существует, она само существование. Она не знает, она само знание».
– Это какой-то подвыпивший буддист?
– Новообращённый кришнаит в костюме из тонкой шерсти. Грузил товарища весь вечер.
– А тот ему возражал?
– Ещё бы. Он говорил: «Наука не губит душу, а берёт её за руку и выводит из мира сказок в огромный, прекрасный мир реальности».
Я слушал и хмелел. Бармен действительно сыпал цитатами без перерыва. Я уже было устал от его трескотни, когда он вдруг упомянул женщину-биолога в годах, беседовавшую с бородатым