этот порок можно было бы исправить в два счета. Однако в Пау-Граде не было хороших ортопедов. Да даже если бы и были – семья Маноэля, в которой он был четвертым ребенком, жила в полной нищете.
Никто даже представить себе не мог, что Маноэль, который и ходил-то с трудом, станет величайшим форвардом в истории мирового футбола. В общем-то, физические особенности Маноэля даже сослужили ему добрую службу – никто не мог воспроизвести его манеру игры, да и противник никогда не понимал, какое следующее действие он предпримет. Ибо двигался Маноэль вопреки всем законам физики.
Он был очень невысоким. «Маленький, как воробей» (по-испански garrincha), – говаривала его сестра Роза. Эта кличка так к нему и прицепилась. Уже позже его сравнивали с маленькой птичкой, которая легко шмыгает между рядами защитников.
Страстью Манэ был футбол, как и любого другого бразильского мальчишки. Футбол в этой стране – одна из немногих возможностей выбиться в люди, и в него играют на каждом клочке земли. Юные игроки попадают к тренеру, уже умея обращаться с мячом. Любой новичок в профессиональной команде способен обежать вокруг поля, ни разу не дав мячу упасть на землю. При этом он не знает ни одного параграфа правил, кроме одного – рукой разрешается играть лишь вратарю.
Гарринча играл вдохновенно, азартно и весело. Для него футбол был радостью, средством самовыражения и самоутверждения. Из-за физических особенностей своего тела он мог передвигаться в совершенно непредсказуемых направлениях. Кроме того, у него была просто феноменальная способность к ускорению. Комбинируя эти два качества, он вскоре стал лучшим игроком в городе.
В то время Маноэль не помышлял о профессиональном футболе. В 14 лет он поступил на работу на текстильную фабрику в Пау-Гранде, как и все жители этого городка, а в свободное время играл в городской команде.
Тогда-то он и взял себе второе имя – Франсиско. Дело в том, что Маноэль душ Сантуш – одно из самых распространенных имен в Бразилии (как Педро). Немало их было и на фабрике, где работал Гарринча. Чтобы его как-то отличали, он и придумал себе второе имя. Впрочем, сказать, что Гарринча работал, было бы преувеличением – он был уволен с фабрики за лень и номинально восстановлен по настоянию тренера фабричной футбольной команды.
Позже Маноэль получил приглашение выступать за команду соседнего городка, но решил, что не стоит менять шило на мыло, и остался в Пау-Гранде. Он все же пытался попасть в большие клубы Рио. Из «Васко» его сразу же отправили, поскольку у него не было бутс, а в «Флуминенсе» он не дождался конца процедуры просмотра, поскольку торопился на последний поезд домой.
Так что Манэ продолжал жить в своем городке, но однажды судьба улыбнулась ему. В Пау-Гранде приехал запасной игрок столичного клуба «Ботафого» Арати. Игра молодого форварда так впечатлила бывалого футболиста, что он немедленно повез Маноэля в столицу, купил ему за свои деньги бутсы, форму и привел на тренировку к Жентилу Кардозо, наставнику «Ботафого».
Это