часового ночью, не сказал пароля, считая, что теперь в части все должны угадывать его силуэт, и был застрелен.
Глава 4
Лес обрывается стеной, и мы вырываемся на берег Шпрее. Он пустынен. Мостов не видно ни ниже, ни выше по течению. Свинцовые волны реки спокойно лижут песчаный берег.
Мы уже, собственно, в сердце Германии. Месяцы и километры отделяют нас от восточных границ ее. Смываем пыль с лиц водой, которая ничем не хуже и не лучше волжской. Но мы не стремились к ней, нас позвала нужда. Странно, но и противоположный берег тоже пустынен.
Или там готовится ловушка? Так или иначе, но форсировать реку нужно. Идти дальше нужно, что бы тебя ни ожидало за этим кажущимся таким мирным берегом. Война. А может, немцы не считали возможным наше движение по этому танконеудобному направлению.
Воды в Шпрее не так уж много. Но пускать танки, не зная рельефа дна, рискованно. И тогда двое из разведчиков сбрасывают с себя одежду, берут в руки по палке и входят в воду, даже на вид – ледяную. Придерживаясь ряби, как признака малой глубины, они продвигаются к северному берегу. Вода, вначале доходившая до колен, вскоре достигла пояса и все продолжала подниматься. Но вот, когда до противоположной стороны было еще далеко, разведчики стали подниматься над быстро скользящей водой.
Они сошлись, о чем-то переговорили и подали знак рукой, что дальше глубин нет.
Осторожно пройдя наиболее глубокие места, танки набирают скорость и с ходу вырываются на обрывистый берег, осыпая гальку и песок.
И тогда он ожил, этот казавшийся необитаемым берег. Затявкали пушки. Рассыпалась пулеметная и автоматная трескотня.
Одна из вырвавшихся вперед тридцатьчетверок как-то накренилась набок, завертелась на месте вокруг оси, будто собака, пытающаяся достать собственный хвост. Изо всех отверстий: сквозь жалюзи, башенные люки и даже люк водителя – повалил густой масляный дым. Трое из экипажа – четвертый был мертв – выбравшись через аварийный, донный люк, бежали к реке. Один с трудом волочил ногу, товарищи поддерживали его, подхватив под руки. На нем уже дымилась одежда, и друзья, стараясь не задерживаться, отрывали клочья дымящейся материи, бросали их, отмечая свой путь дымящимися штрихами.
Раненый безропотно подчинялся ведущим, руки его закрывали лицо. Сквозь пальцы пробивались желтые обгоревшие волосы.
Попав под неожиданный удар, танки отступили под прикрытие обрывистого берега. Стоявшие на правом берегу самоходки, подошедшие легкие пушки и еще не переправившиеся танки открыли беглый огонь. Все разворачивалось в стремительном темпе. Только что пустынный берег теперь был наполнен грохотом и скрежетом железа, взрывами. На фоне всех этих звуков голоса людей, создавших всю эту какофонию, были еле слышны, слабы.
Получив такую огневую поддержку, перешедшие на левый берег танки оправились, рассредоточились, в новых местах взлетели над кручей берега и ринулись в атаку.
Очень