буквально с закрытыми глазами.
В селе его услуги по ремонту были очень востребованы, тем более что с ним можно было расплатиться не деньгами, а продуктами, да и денег она брал намного меньше, чем все остальные, и работал быстро и качественно, и – главное – не пил спиртного, а все другие специалисты требовали себе обязательно еще и выпивки.
Его душа искала себе путь развития и точки приложения сил, а еще он в своих увлечениях спасался от безнадежных мыслей и страха перед будущим, которое надвигалось неотвратимо и лишало последнего спокойствия.
Мысль о будущем отравила и удовольствие от игры в футбол, и удовольствие от просмотра чужой игры. Незаметно для себя Ваня нахмурился, отвлекся от спортивной баталии, и сидеть ему вдруг стало неудобно. Пришла в голову и извечная, надоевшая ему с раннего детства прагматическая правда о том, что футбол – это, без сомнения, приятно, но занятия в колхозе еще и полезны, и от умений, а вовсе не от футбола напрямую зависит его жизнь и процветание, и, в конце концов, когда станет-таки нормальным человеком, вот тогда он сможет гонять в футбол сколько душе угодно…
Ваня поднялся на ноги и отряхнул штаны от земли и травинок. На него сразу же обратили внимание.
– Ты куда? – спросил Дима.
– Мне пора, – сглотнув от обиды, ответил Ваня и ушел.
Под воздействием этой неутешительной правды он был вынужден отказывать даже в таких мелочах, которые мог себе позволить. Все хорошее, что только бывает в жизни, он привык откладывать на то гипотетическое, воображаемое время, когда он, по его выражению, «станет нормальным человеком». Он не очень ясно представлял себе, что именно это означает, и момент такого превращения казался ему слишком отдаленным, но у него была такая цель, и он к ней, по мере сил, старался двигаться.
Мешал недостаток знаний, но зато помогал полученный уже жизненный опыт.
И было очень трудно.
Так трудно, что даже иногда хотелось плакать.
В колхозе его появление не вызвало никакой особой реакции, он просто переоделся в свою «спецовку», как здесь называли грязную, пропитанную ГСМ одежду, в которой все работали, и подошел к трактористам, разобравшим мотор и искавшим в нем неполадки. Они возились с этим агрегатом уже полтора часа, спорили над ним до зубовного скрежета, но причина поломки ускользала от них, как вода в песок, и они уже готовы были дойти до рукоприкладства, хотя уж это точно не приблизило бы их к ответу.
А Ваня окинул мотор свежим взглядом и сразу определил, в чем дело.
Сначала трактористы молча переглядывались между собой и сердито посматривали на излишне прыткого ученика, потом проверили его версию.
Он оказался прав.
Тогда они посветлели, заулыбались и стали хлопать Ваню по плечам и по спине, как равного. Еще бы – он сэкономил им массу времени, которое они теперь могли употребить на другие дела.
А ему самому было крайне неловко от своей неожиданной правоты, настолько он не привык даже к маленьким своим успехам.
– Ванька!