и, конечно же, догадывалась, где я пропадал последнии ночи. Звонила Тоня.
– Эдик, с тобой всё в порядке?! – её голос звучал облегченно и в то же время тревожно.
– Да. Со мной всё в порядке.
– Я видела в окно, как тебя кто-то ударил. Когда выбежала на улицу, машина уже тронулась с места. Я номер записала и сразу позвонила твоим друзьям. Жандарбек – это начальник уголовного розыска города? Ты у него живёшь?
– Да.
– Ну, тогда ясно. С тобой ничего не может случиться, – она с облегчением засмеялась в трубку.
– Тоня, ты никому, кроме Жандарбека, не говори о том, что видела ночью.
– Почему?
– Позже объясню. Ты до скольки сегодня работаешь?
– Сегодня не приходи, Эдик. Пётр приехал. Ты его знаешь, он учился в нашей школе. Он отец моей дочери. Я не хочу, чтобы он тебя со мной увидел.
Она замолчала и потом тихо сказала:
– Нам, наверное, не надо больше встречаться. Прощай.
Щёлкнула трубка и пошли гудки. Она хорошая женщина, но по-настоящему я любил только свою жену.
Я целый день не выходил на улицу. Во мне сидело предчувствие чего-то непонятного и страшного. Жора тоже дома не объявлялся. Тоня позвонила ещё раз вечером. Она была в панике.
– Эдик! В ресторане говорят, что на берегу два трупа нашли. И машина рядом та самая, на которой тебя вчера ночью увозили. Эдик, что теперь будет?!
– Успокойся, Тоня.
– Не ты их…? – она не закончила фразы и замолчала.
– Как и чем?! Слушай, я был без памяти, а когда очнулся, они были уже мёртвые. Я не знаю, кто это был. Честно. Тоня, ты никому ничего не говори. Никто же не знает, что ты видела этих двоих ночью. Если ты будешь молчать, никто тебя спрашивать не будет. Тоня, я прошу тебя, молчи.
– Хорошо, – тихо проговорила она в трубку, – я буду молчать.
Она ждала, что я скажу ещё что-нибудь, но я не знал, что сказать ей и, в конце концов, Тоня положила трубку.
Алия целый день вопросительно поглядывала на меня, но, как настоящая восточная женщина, вопросов не задавала. Жора пришёл поздно ночью. Я был в своей комнате и слышал, как снизу он говорил о чём-то с женой. Он поднялся наверх, заглянул в комнату детей, о чём-то минут пять с ними говорил и потом зашёл ко мне.
– Мне надо с тобой поговорить. Пошли в зал.
Мы спустились вниз. Алия поставила нам самовар и заварила чай в фарфоровом чайнике. На столе стояли сладости и две пиалки. Жора ушёл на кухню и вернулся оттуда с бутылкой коньяка и двумя стограммовыми стаканчиками. Он подождал, когда Алия выйдет из зала, налил по полному стаканчику, стоя выпил и только потом сел напротив меня.
– Выпей.
Я выпил и спросил:
– Ты был вчера ночью на берегу?
– Какая разница.
– Ты стрелял?
Он молчал.
– Нужно было стрелять?! Ведь если бы ты подъехал, они мне ничего бы не сделали. Как ты мог?!
– Ты ничего