Пришла Алия. Глаза её были заплаканы.
– Что случилось? Почему ты должен раньше времени, да ещё ночью, уезжать? Что вы от меня скрываете?
– Я ничего не могу тебе сказать.
Мне, действительно, нечего было сказать. Не мог же я ей сказать, что её муж убил двух людей, что виной всему этому был я, и что если не уеду, то кто-то из нас может оказаться за решёткой.
Алия села на стул и наблюдала, как я складываю вещи.
– Это из-за женщины? – спросила она.
– Алия, не спрашивай, прошу тебя. Женщина здесь совершенно ни при чём.
– Неужели нельзя дождаться утра? Бежишь, как какой-то преступник.
Если бы она знала, как близки к истине были её слова.
– Я должен ехать, Алия. Спасибо тебе за всё.
– Ты не представляешь, как мне тяжело. Что-то происходит в моём доме, а что именно, понять не могу. Что за секреты у тебя и у Жоры?
– Спроси Жору. Я уеду, и всё встанет на свои места. Во всём, что сейчас происходит, виноват только я.
С последними словами я захлопнул крышку чемодана. Меня душила обида и в то же время росло раздражение.
– Подожди, я поставлю чай. Поешь на дорогу.
– Не беспокойся. Если проголодаюсь, поем в аэропорту.
Она встала со стула и вышла из комнаты. Я видел, как по её щекам текли слёзы. Ей, конечно же, было обидно. Она была по-настоящему рада моему приезду, а в эту ночь я бегу от них, как из дома прокажённых. Простит ли она меня когда-нибудь?!
Я спустился с чемоданом и сумкой вниз. Жора уже ждал меня в коридоре. Он протянул ключ от машины.
– Прощай. Позвони, как приедешь домой.
Раньше мы бы непременно обнялись, но теперь преграда, возникшая между нами, мешала этому. Только Алия подошла и обняла меня. Она уже не плакала.
– Передай привет моей подруге. Будь осторожней в дороге.
Я вышел из дома, сел в «Жигули» и выехал со двора.
За городом я свернул на обочину, заглушил мотор, упал головой на руль и заплакал. Я плакал, как маленький ребёнок. Слёзы текли из моих глаз, и я не мог их остановить. Всхлипывая, я повторял громко, чуть ли не в истерике: «Я сволочь, подлец! Какой я сволочь!!».
Минут через двадцать истерика прошла. Я посидел ещё минут пять, тупо глядя в лобовое стекло, за которым в свете включенных фар, мельтешила мошка. Тяжёлый жук на всем ходу врезался в стекло и медленно сполз к капоту. В ста метрах от машины перебегал дорогу какой-то зверь. Его глаза несколько раз мигнули жёлтыми зрачками в мою сторону. Ни одна машина не проехала мимо меня. Ночь. Все нормальные люди отдыхают. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Далеко позади меня светились несколько окон западного микрорайона. Я знал, что с этого момента двери в этот город для меня закрыты. Прощай город моего детства, прощай Жора, прощай Алия, прощай Тоня, прощай Рено. Простите меня за всё.
Я включил мотор, дал газу и понёсся в сторону аэропорта.
На Манасе мне повезло. Были ещё билеты на самолёт в Москву. Восходящее солнце било в иллюминатор