Весь двор на рисовые котлеты с киселём приглашала.
– Ничо ты не понимаешь, – Степка хмыкнул, – самое то, что надо. Год присматриваешься, год охмуряешь, а там и взамуж пожалте. Самый сок.
– Да ладно! Губу свою закатай. Ходишь с Нюськой – и ходи. А эту не трогай, она на моей территории, значит под моей защитой. Усёк?
– Усёк. Собака ты на сене, я тебе скажу. И сам – не ам, и другому не дам, – осклабился беззлобно Степка на приятеля.
– Да. Я такой. Пошли, хватит тут чаи распивать, – Ларик, залезши на крышу, ещё раз посмотрел вниз на Настю, которая пристроилась в тенечке на той же лавочке под сиренью: «Ничего особенного. Ну, симпатичная. Ну, коса. Грудь – так себе. Рост? Говорить не о чем. Пигалица смешная. Ей до моей, – как до Луны. Скорей бы уж Алька приехала».
Крышу закончили в сумерках. Напрасно Степка ждал, когда Настя выйдет к ужину. Он, всё-таки, втайне хотел бы обратить на себя внимание стройной городской девчонки с городскими привычками, городским разговором и утонченностью. Степку Колотовкина всегда неумолимо тянуло на утонченных городских девчонок, такой вот прибамбас у него был: « А Нюська? Ну, а чо? Потанцевать-то можно, танцы – это ни о чём, жениться же не обещал?» – совесть у Степки была абсолютно спокойна.
Настя от ужина заранее отказалась, только квасу ледяного выпила и ушла в малуху, где под низким потолком висела экономная лампочка ватт на сорок. Настя свернула из тетрадного листа «кулёчек» и прикрепила его верёвочкой над лампой, как маленький абажур. На пятнышке стола, где были разложены тетради и учебник, стало значительно светлее.
– Настюха, а ты чего есть отказалась? – спросил Ларик, зайдя в малуху, нарядный и причесанный, перед тем, как пойти в клуб, куда его потащил Степка вечером.
– Спасибо. Я не хочу. Жарко. Ларик, ты вот возьми, передай бабушке деньги за еду. Я потом тебе остальное отдам, – Настя протянула ему два рубля.
– Насть, ты чо? Просто ты моя гостья, не принято с гостей деньги брать за угощенье.
– Да нет, Ларик. Гостья – это когда тебя приглашают заранее. А я сама… навязалась. Мне неудобно.
– Ладно, тогда с другого бока зайдём. Ты мне сегодня помогала? Помогала, – ответил он за неё, – завтра ещё поможешь. Мне там слеги поддержать надо будет, когда забор поправлять буду. Но это недолго. Часик, от силы – полтора.
– Да хоть три, Ларик. Я тебе так благодарна, я сегодня больше половины прошла, но тут воздух такой, что даже голова заболела. Это, говорят, кислородное отравление такое бывает с непривычки.
– Сильно болит?
– Ну, да. Сильно. Даже подташнивает.
– Поэтому и ужинать не пришла?
– Мм. Да я и не хочу есть совсем.
– Ну, Настюха, и смешная же ты, как неродная. Так ты бабушкам-то скажи, они тебя быстро вылечат от головы твоей. Ну, я пошел тогда, раз договорились.
– А Степа тоже завтра будет с тобой?
– А что такое? Он тебе понравился, что-ли? – Ларик, остановившись на пороге, внимательно посмотрел на Настю, и подумал про себя: «Вот все они