изобразить улыбку, и буркнула в ответ что-то благодарное. Увидев в ее руках зачетку, я тут же понял, зачем она пришла, и приготовился к представлению. Дело в том, что еще летом ко мне подходил декан нашей кафедры Медведев и, запинаясь, сказал, что проставил кучке студентов мой зачет. В обход меня. Некрасиво, конечно, но «ты бы знал, каким они меня коньяком опоили, сволочи!». Догадываюсь. Но одна девочка-раздолбайка забыла зачетку, и, если она придет и будет клянчить зачет, чтобы я не особенно над ней издевался. Оказывается, девочка-раздолбайка – Громова. Что ж, «особенно» не буду.
Катя нервно постукивала зачеткой по ладони, и было видно, что ей вся эта ситуация ужасно неудобна. Еще бы!
– П-понимаете, тут такое дело… с вашим зачетом…
Ну-ка, ну-ка! Я ухмыльнулся:
– И какое же дело с моим зачетом?
– Я сейчас ходила к Звягину за печатью для зачетки… ну, печать о том, что сессия закрыта… И оказалось, что…
– Что?
– Ну… Что в «амбарной книге» зачет стоит, у меня в зачетке нет…
– Чудовищно! – Я скрестил руки на груди. – И что же ты будешь делать?
И впервые за нашу сегодняшнюю встречу она посмотрела мне в глаза. И поняла, что я все знаю. И мне просто любопытно, как она будет просить. И осмелится ли.
Лицо ее посветлело, она улыбнулась и перестала трястись.
– В общем-то, зачет – это предлог. Просто хотела вам показать, как замечательно сегодня выгляжу.
Ох, и ни фига себе, какие мы дерзкие! Я был разочарован.
– И это все?
– Да.
– А что же с зачетом?
– А что с ним?
– Ну, его же нет в зачетке.
– Почему же? Есть! – Катя открыла зачетку на первой попавшейся странице и помахала ею в воздухе.
– Откуда же он там взялся, если ты его не сдавала?
Я почти услышал, как она мысленно ругнулась.
– Что ж, – я вздохнул, – повторюсь, ты прекрасно сегодня выглядишь. – И указал рукой на дверь.
Катя опять улыбнулась, на сей раз с легким налетом истерики, и направилась к двери, но когда проходила мимо, я схватил ее за локоть и отобрал зачетку. Она высвободила руку, потерла предплечье.
– Больно? – сухо спросил я, доставая ручку из внутреннего кармана пиджака. – Извини.
– Не надо… – прошептала девочка, глядя, как я пишу название предмета.
– Ты же за этим пришла? Проставить зачет, который мне не сдавала. Который вообще не сдавала.
Я расписался, спросив, какое число ставить. Убрал ручку, протянул зачетку.
– Не люблю, когда мне врут. Свободна.
Она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, а я досадливо пнул стул. Стало противно. Черт, ведь просто до дома довез, и тут же – проставь зачет на халяву. Ну, приди ты, расскажи все честно, нет! Надо из себя скорчить хрен знает что.
Как остальные это терпят?! Тот же Голубев – кажется, на каждом курсе факультета трахнул как минимум трех студенток при условии, что их обычно и так четыре-пять штук