мы и не услышали шум вертолёта?
Он извинился, что они оказались не готовы к визиту.
Узнать полярников можно было с большим трудом. За тот короткий промежуток времени, который миновал с тех пор, как они покинули Шпицберген, их внешний вид сильно изменился – мороз и дым обветрили их лица, глаза опухли и покраснели. Все они выглядели немного растерянными. Неужели они забыли, что они встречались с Кнутом раньше – и не раз?
Кнут старался занять как можно меньше места и ступать очень осторожно, но всё-таки задел одного из тех, кто лежал в спальном мешке. Терье Кремер, самый юный из участников экспедиции, подскочил. Он немного отпрянул назад и выглядел раздражённым. Кнут пробормотал извинения. Палатка казалась очень тесной – прямо-таки до ощущения клаустрофобии, здесь было наполовину темно и довольно холодно. Когда Карстен Хауге включил примус, стало немного лучше. Лица участников экспедиции потеплели, на них появились улыбки.
Четвёртый участник экспедиции ещё не выполз из спального мешка. Наверняка это был Свейн Ларсен, каюр. Он лежал в палатке позади Мадса Фрииса, положив руку под голову. Его глаза были открыты, но улыбка казалась неестественной. Он почти не реагировал ни на беседу, ни на что другое. Кнут вопросительно взглянул на Карстена Хауге, и тот попытался объяснить:
– Думаю, у него ничего страшного нет, просто простуда. Я дал ему аспирин – некоторое время назад. Скорее всего, он просто переутомился.
Но Свейн Ларсен всё-таки выглядел больным, могло даже показаться, что он в обморочном состоянии. Кнут продвинулся в глубь палатки, стараясь не задеть примус. Он хотел сам проверить, как себя чувствует Свейн Ларсен.
Мадс Фриис неохотно подвинулся, и Кнут склонился над Свейном. Он расстегнул спальный мешок и откинул край, чтобы проверить – в каком состоянии находится пациент. Он не обнаружил ни единой травмы, никакого кровотечения. Кстати, Свейн Ларсен вовсе не производил впечатление простуженного. Насколько Кнут мог судить, лихорадки у него не было. Напротив, скорее всего, он перегрелся – он лежал в спальном мешке, укутанный в шерстяные одежды. Единственное, на что он обратил внимание, так это на неприятный запах изо рта. Его тошнило? Его рвало?
– Может, он ударился головой? Может, у него сотрясение мозга? – допытывался он.
Три участника экспедиции ничего не ответили, они напряжённо молчали. В полумраке палатки светились и вспыхивали их глаза.
«Они чем-то напоминают трёх лисиц, которые прячутся в норе, – подумал Кнут. – Подозрительные, настороженные».
Он переполз через спальный мешок и направился к выходу из палатки.
– Может быть, нам стоило бы эвакуировать экспедицию? – спросил он.
Казалось, он хотел как-то определить круг своих задач.
– У нас в вертолёте есть носилки, и мы сможем перенести Свейна Ларсена в салон. Остальным придётся немного подождать. Но я обязан соблюдать некоторые формальности. Во-первых, мне нужно сделать несколько снимков. А во-вторых,