точки размером с острие плохо заточенного карандаша, бумага самая дешевая, неровная, с посторонними вкраплениями – но, взглянув на фотографию, Лизи едва не заплакала. Скотт, похоже, входил в какой-то гудящий подвал. На его лице сияла привычная улыбка, которая говорила: «Да, знакомое местечко». Она шла в шаге или двух позади, но на фотографии была и ее улыбка, то есть фотограф воспользовался мощной вспышкой. Она даже узнала свою блузу, голубую, от Энн Кляйн, с забавной единственной красной полосой слева. Нижняя половина тела, вместе с одеждой, терялась в тени, и Лизи не помнила, что именно было на ней в тот вечер, но была почти уверена – джинсы. Если она шла куда-то поздно вечером, то всегда надевала вылинявшие джинсы. Надпись гласила: Живая легенда Скотт Лэндон (в сопровождении подруги) в прошлом месяце посетил клуб «Сталаг 17» университета Вермонта. Лэндон оставался до последнего звонка, читал, танцевал, развлекался. Этот парень знает, как оттянуться.
Да. Этот парень знал, как оттянуться. Она могла это засвидетельствовать.
Лизи посмотрела на все остальные периодические издания, внезапно потрясенная тем, какие еще богатства она может в них раскопать, и поняла, что Аманда все-таки причинила ей боль, разбередила рану, которая теперь могла кровоточить долгое время. Был ли Скотт единственным, кто знал о темных местах? Грязных, темных местах, где ты внезапно оказывалась одинокой и лишенной дара речи? Может, она знала о них не так много, как он, но знала предостаточно. И, конечно, она знала, что он одержим призраками. После захода солнца никогда не смотрелся в зеркало, да и в любую другую отражающую поверхность, если была такая возможность. И она любила его, несмотря на все это. Потому что этот парень знал, как оттянуться.
Но с этим покончено. Этот парень наоттягивался. Этот парень отошел в мир иной, а в ее жизни – новый этап, на котором она не выступает в паре, а солирует, и уже слишком поздно поворачивать назад.
От этой мысли по ее телу пробежала дрожь, она заставила Лизи подумать о тварях,
(пурпурной, твари с пегим боком)
думать о которых не стоило, вот она и отогнала эти мысли.
– Я рада, что ты нашла эти фотографии. – В голосе слышалась теплота. – Ты очень хорошая старшая сестра, знаешь ли.
И, как и надеялась Лизи (но не могла на это рассчитывать), Анда растерялась. Подозрительно посмотрела на сестру в поисках намека на неискренность, но, разумеется, не нашла. Мало-помалу расслабилась, превратилась в Аманду, с которой легче иметь дело. Повертела в руках блокнот, нахмурившись, уставилась на него, словно не понимая, откуда он взялся. Лизи подумала, что, учитывая навязчивую природу чисел, это, возможно, шаг в правильном направлении.
Потом Анда кивнула, как делают люди, словно вспоминая что-то такое, о чем с самого начала не следовало забывать.
– Там, где нет кружков, тебя по крайней мере назвали – Лиза Лэндон, реально существующая личность. А самое главное – напоследок взгляни-ка вот на этот ли-и-изт… почти что каламбур получается,