из них уже давно будут замужем за каким-нибудь старпёром: тогда допрашивайте мужей.
И чаще водите их в кино, фильмы там оптимистичные и в них много поют.
Мария Ана не сидела на таблетках, она сделала это как мужчина, то, что она сделала, убивает. Доказательство – сын начальника полиции, который украл у отца пистолет и выстрелил себе в глаз, когда сидел на унитазе и тут же умер, я был на похоронах и знаю как всё произошло. Дада, тоже сын полицейского, который хотел стать художником, даже прочитал оригинальное чрезвычайно романтическое стихотворение под названием «Летучая мышь». Согласно этому полемическому стихотворению, в котором летучая мышь служила литературным образом, виноваты были все, я, ты, Бог, Вселенная, пурпурное и гнилое Небо, все, кроме того, кто нажал на курок. На самом деле, официально произошедшее не классифицировалось как самоубийство по двум причинам: первая, кто будет стрелять себе в глаз, сидя на толчке со спущенными штанами, и вторая, кто в возрасте 16 лет захочет убивать себя, имея такую светловолосую и красивую подружку? Если бы она собиралась его бросить, тогда ещё понятно.
Разумеется, это был несчастный случай, он стал изучать внутреннюю спираль выходного отверстия пистолета, что заставляет пули вращаться по прямой линии, так как хотел знать о пистолетах столько же, сколько и его отец, но палец соскользнул, и его похоронили как христианина.
– Несчастный случай, конечно.
Но самое смешное во всей этой истории с Марией Аной то, что она не только не умерла, но и поступила в университет на юридический. Не каждый, кто совершает самоубийство, может этим похвастаться.
Ну, если не она, то её сестра.
Время понеслось. Несколько дней назад пришла новость, одна из тех неожиданных встреч.
Я стоял на балконе, размышлял, когда откуда ни возьмись появился Шику. Он шёл пешком от Скалы, как я его и запомнил. Среди эвкалиптов Сенфинской дороги появилась маленькая фигура: Шику шёл в город. Я бросился вниз по лестнице, перебежал дорогу и да, это действительно был Шику со своими гранатовыми дёснами. Разница было только в появившихся около ушей проплешинах в густых волосах, напоминающих полуострова и морщинах, они казались не его. У него также отсутствовала фаланга указательного пальца, а в остальном это был он.
– Штырь, я не призрак.
– Понятно, что нет. С тех пор, как ты умер, ты не лжёшь.
Он бросил школу из-за отца, нет, скорее, отец решил, что хватит учиться. Тогда Шику стал убегать из дома, отец бегал за ним по холмам, ловил его, задавал трёпку и, при необходимости, запирал в свинарнике. Школа и министерские службы перестали слать уведомления. Однажды появился инспектор по образованию – Шику был хорошим учеником – а его отец сказал:
– У меня здесь только свинья и собака.
– Простите, но у нас есть информация о мальчике, который… – начал инспектор.
Отец сказал, секунду, сейчас вернусь, а вернулась, по словам Шику, огромная голодная псина, имя которой они не говорили, или не могли сказать,