что я тут, близко.
Проводила ее на свое место.
Лукреция напоминала мою маму, тот же возраст, очень благовоспитанная, с виду хрупкая, и таким образом мне легко было настроиться на волну ее чувств.
Во время полета я прошла по салону несколько раз, и каждый раз смотрела на нее, чтобы успокоить взглядом.
Самолет тряхнуло, и еще, и еще раз, и она снова вызвала меня, я постаралась развеять ее сомнения и страхи, которые не хотели уходить, и это было заметно по тому, как она сидит все в такой же застывшей позе.
Я сказала ей, что уровень безопасности на самолетах самый высокий, что техническая проверка и техобслуживание проводятся постоянно, и что пилоты отлично обучены.
Когда мы готовили салон к посадке, она спросила меня с деланной беспечностью:
– А все эти шумы, это нормально, или что-то случилось?
Я рассказала ей откуда исходят шумы, которые могут показаться подозрительными: выпускаются шасси, открываются люки, набираем скорость и меняются обороты двигателей, выпускаются закрылки и предкрылки из крыльев, зазвенел наш внутренний телефон, запищал зуммер, это кто-то из пассажиров зовет нас.
Я чувствовала, что знать все это шло ей на пользу, хотя она не переставала неосознанно грызть ногти.
Я посоветовала ей делать глубокие и медленные вдохи и выдохи, чтобы насытить легкие кислородом и расслабить мышцы, и добавила кое-что из приемов аутогенной тренировки для постепенного расслабления.
Теперь Лукреция как будто уселась более непринужденно, поудобнее, и господин Лукерини тоже, хотя лицо его продолжало выражать неуверенность, губы у него застыли в улыбке, при которой правый угол рта поднимался чуть выше левого.
– Ты наш небесный ангел, – проговорил он.
При снижении самолет тряхнуло всего чуток, так как мы пролетали через зону турбулентности, и полет завершился мягкой посадкой.
– Дамы и господа, добро пожаловать. Желаем вам приятного пребывания во Франкфурте.
Во Франкфурт мы прибыли точно вовремя.
Прежде чем выйти из самолета, Лукреция сдержанно и изящно обняла меня и сказала:
– Спасибо.
Это я была благодарна ей за вежливость.
Муж крепко пожал мне руку, он снова обрел силу и заблистал аристократичностью, которая угадывалась в нем с самого начала.
– До свидания!
Вот что мне запомнилось из только что завершившегося полета, воспоминания накатываются неожиданно, когда собираешься вновь насладиться теплом домашнего очага. Вдруг я услышала, как хлопнула дверь.
Это вышла Ева.
Я натянула одеяло на голову, чтобы умерить лившийся в окно свет.
Пришло время отдохнуть. Я почти погрузилась в сон, затерявшись средь раздумий: надо учитывать, что летать в ограниченном и скованном пространстве самолета может быть неестественным, поэтому вполне допустимо, что кто-то поддается своим личным неосознанным и отдаленным страхам. И в этот момент я вспомнила кое-что из своего прошлого. Я осознала, что отдельные моменты могут обусловить практически