и не находил их. Благо, толстая нерпичья кожа на капюшоне пока спасала его. Надолго ли хватит её?
Тут Матвей услышал звон бьющегося стекла. Марсик ломанулся через окно, вышиб стёкла, взвизгнул, напоровшись на гвозди, упал в снег. Ни мгновения не мешкая, рванулся к Матвею, молнией бросился на зверюгу, сшиб её с Матвея, и клубок рычащих тел закипел в снегу, катаясь то туда, то сюда. Матвей вскочил на ноги. Первым делом необходимо найти топор и помочь Марсику. Второпях он споткнулся о колоду, топор отлетел в снег. Ногами на ощупь Матвей попытался найти топор, но тщетно. Тот, как в воду канул. Матвей вспомнил про охотничий нож, висевший на поясе. Привычным движением расстегнул крепление, выхватил нож. По слуху определил место схватки животных, двинулся к ним. Вот они у его ног. Но где друг, а где враг? Как определить, – глаза по-прежнему закрыты. Раненой рукой, уцелевшими пальцами Матвей попытался разомкнуть веки, приоткрыть левый глаз, в котором меньше чувствовалось рези. Боль полоснула по глазу, ручьём покатились слёзы по щеке. Матвей сильно сдавил веки друг к дружке. Ну, хотя бы чуть-чуть увидеть! кто берёт верх, и не нужна ли помощь другу? А клубок звериных тел в снегу шипел, рокотал, брызгал слюной.
Левый глаз немного остепенился, появились какие-то контуры на белом полотне, но слеза по-прежнему застилала видимость. Матвей упорно не отпускал веки, придерживая их пальцами. Будет же конец этой слезе когда-нибудь!
Марсик уже повизгивал. Он слишком долго держался. Противостоял не кому-нибудь, а самому дьяволу. Так на Колыме зовут росомаху. Медведь не связывается с ней, обходит стороной. Сохатому или оленю она может запрыгнуть на спину и грызть загривок, пока тот, обессилев, не упадёт.
Наконец-то, пелена с глаз спала, и Матвей увидел ужасную картину: Марсик лежал на спине, лапами пытался оторвать от себя росомаху. Орал он уже во всю мочь. Матвей видел только спину и лопатки росомахи. Мелькнула в воздухе сталь на мгновение, нож по рукоятку вошёл между лопаток зверя. Росомаха скорчилась, силясь клыками дотянуться до ножа.
Матвей сгрёб Марсика в охапку и что было сил, бегом побежал в избушку. Положил собаку на стол. Кожа на брюшине Марсика повисла клочьями, а грудная клетка превратилась в кровавое месиво. Матвей скинул одежду, порвал рубашку, фланелью стал аккуратно расправлять полоски кожи на ранах, придавая месту первозданный вид. Марсик визжал от боли, пока Матвей расправлял полоски кожи, лизал то свои раны, то руки охотника. Тёплая слюна собаки бальзамом проникла в покусанные места на руке Матвея. Рана вначале щипала, слегка ныли кости пальцев, но от прикосновения языка Марсика боль в руке постепенно утихала. Легче стало и собаке: она уже не скулила, а молча зализывала изодранные места.
–Ничего! До свадьбы всё заживёт, – приговаривал Матвей, поправляя полоски кожи. – Должно зажить! Не зря же говорят:” Заживёт, как на собаке!”
Часть вторая. Если друг оказался вдруг
Глава 1. На волоске от смерти
Матвей возвращался с работы