кровь на руках его собственная?
Мне стало не по себе. Я вдруг поняла, как ошиблась, едва не оказавшись жертвой. Он спас меня. Я внимательно посмотрела на демона. Зачем он меня спас? Зачем он вообще творит добро? Странно.
– Что ты будешь с ней делать? – спросила я, хотя на языке был другой вопрос.
– Её душа обязана отправиться, куда полагается, – его голос, кажется, был лишён каких-либо эмоций.
– Нет.
– Нет?
– Нет, – повторила я, строго глядя на Аластара, – Любой заслужил жизни.
– Даже тот, кто творит зло? Она убивала, разве это не грех, а, белокрылая?
Меня немного забавляло то, как он умудрялся обращаться ко мне, не называя имя. Но думать мне стоило не об этом. Внутри снова появилась жалость и желание защитить всех и вся, ища оправдания всему, что делают, будь то плохое или хорошее.
– Любой имеет право на второй шанс, – проговорила я, глядя на девушку, застывшую в страхе, ведь у её горла до сих пор был меч.
– Люди не меняются, – сквозь зубы проговорил Аластар, – Они глупы, легковерны и порочны.
– Тебе об этом судить проще, потому что ты не был человеком. Я была.
– Одно дело предполагать это, но не помнить. Помнишь ли ты, какого жить без крыльев за спиной?
Я задумалась. Нет, конечно, я не помнила. Никто не помнил, но нам говорили, что так было. Первый раз я задумалась о том, было ли оно на самом деле или это всего лишь наглая ложь?
– Речь не об этом, – резко бросила я, прерывая свою собственную цепочку размышлений, – Отпусти её. Пусть она попробует снова. Ты же изменишься? – мой взгляд задел девушку.
– Да, изменюсь, я обещаю, – быстро закивала она, – Я не хочу умирать.
– Думаешь, те, чья кровь на твоих руках, хотели? – с укором произнёс Аластар, сжигая её взглядом.
– Аластар.
– Что, белокрылая? – он посмотрел на меня.
Клянусь, что его взгляд смягчился. Что-то в этих тёмных глазах было. Что-то такое, что я не могла объяснить, но и не видела, скорее чувствовала.
– Отпусти её, – повторила я, но мягче, уже как просьбу, а не приказ.
Мы оба замерли. Его рука, держащая меч, медленно опустилась. Эти секунды, когда мы смотрели друг другу в глаза, показались мне чем-то прекрасным. Я будто ощущала, как погружаюсь в бездну, из которой нет выхода.
В себя я пришла, когда услышала топот. Резко отведя взгляд, я увидела, что наёмница убежала.
– Вот так, – с чувством полного удовлетворения тем, что сделала, сказала я, а мои губы тронула полуулыбка.
– Твоя доброта не кончится ничем хорошим, – Аластар убрал меч в ножны и покачал головой, но не погнался за беглянкой, снова глянув на меня, – Довольна, белокрылая?
– Почему ты называешь меня так? – вместо ответа спросила я, хмурясь.
Он лишь небрежно пожал плечами, давая понять, что, как такового, ответа на этот вопрос, попросту, нет.