заехал во двор, остановился возле крыльца аккуратного домика и выключил машину. Зачем я сюда приехал? А вдруг дома? Открытое окно на втором этаже. Её? Он посмотрел на подружку.
Дверь открылась. Почему все двери незапертые? Она никогда не оставляет незапертую дверь. Дырка в голове от этого осталась. Кто со мной играет? Все двери незаперты. Играют. Одна была закрыта, в городе. Не хотелось разбивать стекло. Он, не останавливаясь, поднялся на второй этаж.
Её окно. Почему открыто? Он сел на убранную розовым одеялом кровать. Действительно твой любимый цвет или твоей мамы? Никогда не понять. Всё должно быть в розовом. Почти. Стоило ли из-за этого раздражаться? Ну, где они сейчас? Где она? Может, там у неё есть папа. Получше меня. Какой из меня папа. Он прилёг на кровать.
Скоро я начну сходить с ума. Можно ли сойти с ума во сне? Всё было. Фотография в зоопарке. Очень устала и не возражала против плеч. Неугомонные ножки. Был не хуже других, да? Маму только выбрал тебе неважную. Можно было бы найти получше, хотя ты со мной не согласишься. Зачем я сюда приехал? Он закрыл глаза. Полежу так, открою глаза, и всё станет на свои места.
И без этого можно прожить. Без всего. Всегда останется невысказанное, неиспользованное, невостребованное. Как ни старайся. Потом сотрётся и обветшает. Забудется. Без всего можно прожить. Без всего. Если только суметь разобраться, для чего жить. Свободней не бывает. Обойдутся без тебя, прекрасно обходились. А я? Неужели нужно отобрать всё? Можно ли отобрать то, чего не имел? Он закрыл окно, взял фотографию со стола и вышел из комнаты.
День выправился. Алиса держала голову почти прямо перед собой. Слегка в сторону, как обычно. Он уселся удобнее и пристегнулся.
– Могла быть нашей, не её. Тогда, может, всё было бы по-другому. Мир был бы другой. Не сидела бы вот так с силиконовыми сиськами наружу. Всё могло бы быть по-другому. Почему нужно всё усложнять? Находить то, чего нет. Всегда можно найти, если хочешь. Не замечать того, что есть. Было, не всё сразу, но было. Стало бы больше. Всё было бы по-другому, если бы ты сидела вот здесь, сейчас.
Ему захотелось плакать. Давно не плакал. С похорон матери. Несколько слезинок тогда. Очень давно по-настоящему не плакал.
– Что сидишь так? Думаешь, твоей вины нет? Есть. Больше моей. Что от меня зависит? Ничего. Ты решаешь, что найти, что не заметить. У меня выбора нет. Только перестать быть самим собой. Потерять свободу. Это мой единственный выбор. А твой – молчать, голова в сторону. На меня смотри!
Ему хотелось плакать. Получил, что хотел. Свободу. Свободней не бывает. По такому случаю не грех и поплакать. Когда такое случается с человеком. Чёрт с ними со всеми. Разве было с ними хорошо? Было бы по-другому, лучше ли? В самом деле? Устал немного, головой ушибся. Пить надо меньше и ездить осторожней. Он повернулся к Алисе.
– Хорошо, что ты такая. Такая ты мне нравишься больше. Всё, что нужно, на месте. Больше нечего взять. И спрашивать не нужно. Захотел – взял.
Он отстегнул ремни и притянул куклу