С генератором возиться. А холодильник? Пиво холодное. Что-то необходимо начинать делать. Устраиваться. Может, автодом пригнать? Давай что-нибудь поедим сначала.
Он съездил в супермаркет за едой и спиртным. С девочками намного веселее. Нужно только будет привести в порядок их волосы. Сидят как чучела. Грудастые. Он старался не смотреть на них. Хорошо делают, сволочи. Он вернулся домой и опять расположился на веранде. Хорошие деньки.
Закат встречали на господствующей высоте окрестности. На смотровой площадке в парке, недалеко от дома. Идеальное для этого место. Он пил вино из бутылки и закусывал сомнительной свежести сыром. Нравится ли девочкам? Он решил не спрашивать. Девочки остались в машине. Завтра поеду на океан за закатом. Он допил бутылку и дожевал сыр. Солнце зашло, в сердце понятная смесь чувств. Понятная живому существу. Есть радость, есть грусть. Всё в правильной пропорции.
Поздно вечером, ближе к полночи, ступая неверным шагом, он подошёл к машине, открыл заднюю дверь и вытащил с трудом первую куклу. Тяжёлая. Держа куклу двумя руками, головой вперёд, он осторожно занёс её в дом и положил на диван в гостиной. Раздался вздох. Так ты ещё и говоришь. Он сел рядом и осторожно надавил на живот. «Oo…»Могли бы что-нибудь получше придумать. Ты уж лучше помолчи. Где у тебя выключатель? Неужели не подумали? Желание овладело им. Он обрадовался ему. Настоящее желание. Он погасил свечу и снял с куклы трусики. Запах магазина, нужно будет побрызгать тебя чем-нибудь. Он разделся и осторожно и нетерпеливо лег на силиконовое тело. Она вздохнула. Он взял её за грудь. Разогревать тебя не надо. Он поднялся и раздвинул аккуратно её ноги. Ну, была не была.
Через час, после ещё одной половины бутылки вина, он принёс домой вторую куклу, с другого заднего сиденья, и положил на пол возле дивана. От неё пахло по-другому. Свет луны обильно сочился сквозь большое окно гостиной. Полная луна. Он видел её, расположившись на полу рядом со своей подружкой. Хорошие девочки, мягкие, молчаливые. Здорово делают. Он понимал, что пьяный, но не тревожился о том, что будет завтра. Это с ним случалось. Тревожиться. Когда он лежал рядом с мягкими, молчаливыми девочками. Хорошо. Полная луна. Ты, пожалуйста, никуда не исчезай. Не уходи к ним. Не оставляй меня. Без тебя будет совсем плохо. Без твоего света. Тихого и осторожного. Робкого. Он мне поможет, когда я с моими девочками. Тихими и робкими. С ним не страшно, он приглушает, сглаживает. Неназойливый, но проникающий, беспристрастный и многозначительный. Не осуждающий. Касается грудей моих девочек, как любой другой груди на свете. Это всего лишь грудь. Нежно и тихо. Знаешь ли ты, что бывают другие груди? Их больше нет на свете. Решили вдруг исчезнуть. Я их помню. Я знаю. А ты? Ты тоже из того мира? Может, ты знаешь больше меня? Может, они есть где-то? Знаешь где? Скажешь? Цены бы им не было. Кто будет оценивать? Сколько я отдам за такую? Кто знает. Всё, что есть. А может, и нет. Он дотронулся до груди подружки. Ничем не хуже. Он, не спеша и со знанием дела, взобрался на неё. Надо будет им дать имена.
Он ещё полежал на полу,