Эрика оглянулась: на пороге стоял молодой человек с обветренным лицом, коренастый, закутанный в легкий дорожный плащ. На минуту девушка встретилась взглядом с его мутно-серыми глазами. Несомненно парень слышал выкрики больного.
– Что вам тут нужно? – спросила Эрика, загораживая собой Паркера.
Как бы не замечая ее, парень, ничего не ответив, поспешил прочь.
Она видела его днем возле гостиницы и приняла за американца.
Больной очнулся не скоро. Увидев возле себя Эрику, он радостно оживился и пожал ей руки.
– Что с вами? – спросила она.
Глухим голосом человека, еще не вполне вернувшегося из небытия, он сказал:
– Я очень болен… там и альпинист сломал бы себе шею… Двенадцать километров до самолета оказались Дантовой дорогой в ад…
Девушка ничего не поняла.
– Вам надо всерьез приниматься за лечение.
Англичанин молчал. Закрыв глаза, о чем-то сосредоточенно думал. Потом тихо спросил:
– Я что-нибудь болтал в бреду?
– Да, но я не знаю языка, на котором вы говорили, мистер Паркер.
Он опять о чем-то напряженно размышлял.
– Вам не следует так много думать, мистер Паркер, – произнесла она шутливо. Он поднял на нее глаза:
– Всю мою жизнь я слишком мало думал. К счастью, это позади.
Эрика не хотела иметь дело с загадками, она поднялась с места, чтобы уйти, но больной жестом остановил ее. Казалось, он понимал ее состояние.
– Фрейлейн Келлер, – заговорил он тихо. – Я не Паркер. Я – русский… пробираюсь к себе на родину…
– Пробираетесь? – с удивлением переспросила Эрика. – А почему вам не обратиться в советское посольство в Осло и спокойно ехать в Советский Союз. Зачем вы здесь?
Он пробормотал:
– Обратиться в посольство… Может быть…
– Хотите, я помогу вам, вызову сюда советского консула?
– Нет, нет, пусть это вас не беспокоит. Я жду моего друга. Он должен быть с минуты на минуту.
Когда она уходила, в дверях столкнулась с Крюгером – тот спешил к странному русскому.
Все это происходило рано утром, а днем, совсем недавно, у подъезда гостиницы остановился черный лимузин – приехал-таки Генрих Шольц.
Гросс внимательно слушал рассказ Эрики.
– Генрих Шольц… – повторил он, – где-то я уже слышал это имя. Но где и что?
Неожиданно Эрика порывистым движением схватила его за руку:
– Смотри, это же русский и его друг Шольц. Они идут сюда…
От гостиницы по тропинке вдоль берега бухты действительно шли двое мужчин. Неожиданно Гросс посмотрел вправо и тотчас вскочил на ноги: на взморье за мысом быстро всплывала подводная лодка, та самая, перископ которой они с Эрикой недавно заметили.
Крюгер оставил пачку советских газет. Можайцев просматривал статьи, корреспонденции с мест – черные строчки текста рассказывали о жизни там, на родине, к которой он стремился,