Георгий Марков

Строговы


Скачать книгу

виновато поджав хвосты.

      Выстрел навел охотников на размышления. Ночью в тайге могли стрелять только в случае крайней нужды. Выстрелом кто-то взывал о помощи. Кто же? Кроме Матвея и деда Фишки, в юксинских кедрачах никто не бывал. Это знали охотники точно. Из года в год охотились они здесь одни.

      – Теперь поджидай: вот-вот подойдет, – сказал дед Фишка, набивая самосадом трубку.

      Ждали они долго, глядели в темь леса, изредка перебрасывались словами. Но собаки спали, не чуя приближения чужого человека.

      Матвей поднялся.

      – Надо в сушину поколотить, а то в такую-то темень и мимо можно пройти.

      Он взял топор и обухом ударил в сухой кедр. Эхо подхватило гулкий стук и понесло по тайге, тревожа зверей и птиц.

      Ждали еще часа два, но никто не приходил.

      – Охотники новые объявились, – сказал Матвей.

      – Нет, Матюша, наверняка кто-нибудь заблудился. Сам посуди: зачем охотники стрелять будут ночью? Да и кто сюда пойдет? Все знают, что тайга эта наша, – настаивал на своем дед Фишка.

      Матвея клонило ко сну. Ночь была уже на второй половине.

      – Иди, Матюша, спи, а придет кто – я тебя разбужу, – предложил старик.

      Матвей докурил цигарку, окурок бросил в костер и ушел в избушку.

      Дед Фишка долго сидел, курил трубку, прислушивался. Но потом и он запрокинул голову на чурбак и захрапел так громко, что собаки подняли морды и осмотрелись. Ни ночью, ни утром на стан никто не пришел.

      Охотники посоветовались и решили походить по тайге, поискать несчастного. Друг ли, недруг ли это, был, но раз попал человек в беду, надо выручать. Испокон веков так было заведено у охотников.

      До полудня ходили они по тайге, кричали и стреляли из ружей, но никто не отзывался.

      Прежде чем повернуть к стану, в долинке присели на колоду покурить.

      Не успели завернуть цигарки – на взгорке залаяли собаки. Дед Фишка вскочил, побежал мелкими, скорыми шажками.

      Собаки лаяли совсем не так, как лают на зверя, – не заливисто, а сердито, и рычаньем.

      Когда Матвей взбежал на взгорок, дед Фишка стоял без шапки и, крестясь, бормотал:

      – Господи Иисусе, пронеси и помилуй!

      Перед ним лежал скрюченный бородатый человек. Он был мертв. По изуродованному лицу ползал зеленый червяк-землемер. Возле мертвеца валялись капсюльное ружье и длинный еловый сучок.

      Дед Фишка обернулся, посмотрел на Матвея, как бы спрашивая, за какую провинность Бог послал им такое наказание.

      Несколько минут они молча глядели друг на друга.

      – Надо в карманах пошарить, – решил наконец Матвей. – Может быть, бумаги какие есть. Обличье незнакомое.

      Дед Фишка нерешительно, с опаской опустился на колени и несмело стал ощупывать карманы. Ни в карманах, ни в кожаной сумке бумаг никаких не оказалось. Из-за пазухи дед Фишка вытащил холщовую тряпку, завязанную узелком.

      – Соль, кажись, – проговорил он, ощупывая узелок пальцами и подавая его Матвею.

      По всей видимости, человек покончил с собою последним зарядом. Рожки из-под дроби,